"Виктория Беляева. Очень женская проза " - читать интересную книгу автора

- Я удивляюсь, как вы меня нашли, - сказал наконец Егор. - По этому
телефону - почти без шансов! - У него был очень легкий смешной акцент.
- Давай на ты, - попросил отец.
Они снова примолкли. Егор налил мне минералки в тонкостенный бокал.
Минералка зашипела, лопались на поверхности пузырьки. Мне сунули меню - но
"фрикасе", "фондю" и "пралине" ни о чем мне не говорили, и я передала кожей
обтянутую папочку Егору. Вошел официант. Егор быстро что-то ему сказал, тот
покивал понимающе и удалился.
- Жарко, - заметил Егор, глядя мне в глаза. Взгляд у него был
настойчивый и неприятный. - Ты не любишь жару?
- Не люблю. Оттого ль, что я с Севера, что ли? - улыбнулась я.
- Значит, ты любишь стихи, - констатировал Егор серьезно. - Я тоже. Но
я редко их читаю. Я вообще редко читаю - мало времени. Много работы. А
когда-то даже пытался писать сам. Правда, давно и недолго.
- Папа говорил, вы ученый. - Приходилось поддерживать разговор, потому
что отец упорно молчал, это становилось уже неприличным. - Вы, кажется,
занимаетесь электронной связью?
- Да. Цифровые коммуникации, новые технологии... Это такой параллельный
мир. Будущее в настоящем, - ответил Егор заученным тоном.
- Что с тобой было после аспирантуры? - все-таки подал отец голос. - Я
потерял тебя из виду...
После аспирантуры была медленная научная карьера и нищенская зарплата к
ней. Потом совместная работа с американцами над созданием сверхточной
медицинской аппаратуры. Потом совместная работа с американцами над созданием
локальных систем связи. Новые технологии. Шикарные возможности. Потом умерла
его мать, и он уехал в Штаты. Это было семь лет назад.
- Да, я знаю, - сказал отец.
Я разглядывала драгоценную сервировку стола, нежным шелком затянутые
стены, панели темного дерева, оливковые портьеры, не скрывающие окон, за
которыми млел в жаре тихий московский переулок.
Егор повесил на спинку стула пиджак и остался в рубашке. Он был мало
похож на большого ученого - скорее на государственного чиновника. Он
удивительно подходил к этой комнате, и что-то общее было с роскошной
обстановкой кабинета в дорогой оправе его очков, в манере держаться, в
некрасивом лице со смешанным выражением усталости, тоски и раздражения.
Другой человек из другого мира. Американец Егор.
Я заметила, как поблек на его фоне отец, потерял весь лоск, постарел,
скукожился - и не попал в тон своим сизым костюмом, и модный галстук его
смотрелся нелепо. Что за дела у них могли быть?
- У тебя есть семья? - спросил отец.
Егор был женат на эмигрантке с Украины. Он сказал так: "У меня жена -
хохол". Дочери Анастасии пять лет.
- А до этого был скоропалительный студенческий брак, - продолжал он. -
Да ты и сам знаешь: женился не раздумывая, потому что девушка моей мечты
ждала от меня ребенка. Она так и не закончила институт. Мы развелись В
сущности, мы были совершенно чужими людьми. Сыну шестнадцать. Видимся с ним
редко, когда я бываю в Москве... Знакомая история, да?
- Значит, это он мне отвечал по телефону? - спросил отец. - Как его
зовут?
Егор усмехнулся: