"Тонино Бенаквиста. Все для эго" - читать интересную книгу автора

моей ровнехонькой повседневности. И именно потому что он забыт, этот час
стал самым важным в моей жизни. Жестокий парадокс, вы не находите?
- Скажи, где ты взял револьвер?
Револьвер? Я? Я не способен найти скрепки в магазине канцтоваров. 15
июля 1994 года между 5 и 6 часами утра я не сидел в омерзительном баре в
самом грязном конце города в ожидании типа, который бы продал мне револьвер.
Я бы просто не знал, как себя вести. Отыскать револьвер должно быть так же
сложно, как и пользоваться им. Я никогда раньше об этом не думал, но если бы
я убил кого-нибудь, я бы действовал как-нибудь иначе. Как-нибудь более
естественно. Я парень из деревни. Там, где сворачивают шеи, там, где пускают
кровь, там, где колотят, там, где топят. Никаких револьверов, нет, подобные
вещи из другого мира, не из моего.
- Раз ты ничего не хочешь говорить об алиби, поговорим о мотиве. Что
этот тип тебе сделал?
Я не убивал этого человека. В конце концов, может, он того заслужил,
раз кто-то решился начинить ему брюхо свинцом. И если я схлопочу все
двадцать лет, то проведу время, жалея о том, что ни в чем не виновен, что
никого не убил в тот вечер между 10 и 11 часами вечера. И остаток своих дней
я проведу в неведении, так и не узнав, что же произошло 15 июля 1994 года.
- Да говори же ты, черт подери! Все указывает на тебя!
Да нет же, инспектор. Те, кому нечего скрывать, всегда похожи на
заговорщиков. Если бы я убил того типа, сегодня я был бы другим. Я был бы
среди парий, отчаянных голов. В их рядах мне наверняка нашлось бы местечко.
Я бы заслужил свои нашивки за совершенные гнусности. Возможно, я бы постарел
от ужаса. И тогда бы, да, я бы понял, почему вы на меня набросились.
Первые лучи солнца коснулись моих век. Инспектор вышел из комнаты. Все
снова мешается. Наверное, оттого, что хочется спать.
Я закрываю глаза.
Может быть, я сяду в тюрьму на следующие двадцать лет, если я не
вспомню тот час.
И у меня будет время подумать.


Перемотка


У меня жена, двое детей и видеомагнитофон.
Упомянул я об этом агрегате только потому, что с некоторых пор он стал
членом нашей семьи. Ценой общих усилий, общих жертв. Я давал больше частных
уроков, Софи продала что-то из своих шмоток, старшая дочь отказалась от
поездки в Лондон, а младший сын поставил крест на кроссовках. Все хотели
магнитофон, и получилось так, что он стал общим приобретением. Все вместе мы
обсуждали модель, внешний вид и все функции, которые могли бы нам
понадобиться. Видели бы вы нас всех вчетвером, когда мы яростно спорили о
сравнительных достоинствах той или иной марки. Мы вкладывали в это столько
пыла, страсти, убежденности, прибегали к уловкам, но даже при том, что
каждый хотел отстоять свою точку зрения, никогда ни один из нас не покушался
на общее достояние. Если был смысл в слове "семья", то наша обязана им этому
нехитрому изобретению.
И наконец в один прекрасный день мы отправились покупать его у