"Юлия Беляева, Евгений Бенилов. В Бирмингеме обещают дождь" - читать интересную книгу автора

до ближайшего отделения, и вперед - через полчаса в кутузке буду сидеть.
Саломаха помолчал, снова машинально взявшись за свой пустой стакан.
Потом еще тише, медленно выталкивая слова, продолжил:
- И тут у меня мысль мелькнула: сейчас, пока она в отключке, подушку
на лицо - и концы в воду ...

Он сглотнул слюну, и заговорил быстрее:
- Думаю: если бросить ее потом в этом же подъезде, но на другом этаже,
никто ее с этой квартирой не свяжет, а я приберусь - и шито-крыто! Голова у
меня прояснилась - прямо, как компьютер: "щелк, щелк, щелк" ... Дальше:
если душить - я где-то читал, что мочевой пузырь слабеет, - так надо ее на
пол стащить, чтоб не на диване. Плащ не забыть - забрать с собой ... Не
оставить отпечатков пальцев на сумке и туфлях ... Это я сейчас рассказываю
долго, а тогда все эти мысли вскачь, параллельно, за секунду какую-то. Там и
подушка под рукой была, с дивана свалилась - старомодная такая, вышитая. Я
ее подобрал - думаю, маловата ... но, если двумя руками прижать, то
наверно, ничего ...
Он опять умолк. Задрожавшими руками поставил на стол стакан.

- Думаю: стоп, еще раз, все хорошо продумать, чтоб не лопухнуться
нигде. И так старательно представил все, что буду делать - поэтапно.
Душить, значит, затем тащить, подтирать - ну, и так далее ... Потом - в
подъезд на разведку: если никого нет, то я тело вытащу и спокойно домой
пойду. По яркой солнечной улице. Приду, буду вести себя как обычно, на всех
смотреть, спокойно разговаривать - с женой, сыном ...
Саломаха поднял голову, медленно обвел нас всех взглядом и вдруг жалко
улыбнулся пухлыми дрожащими губами.
- Понимаете, я вдруг так ярко почувствовал, каково мне будет... Какая
там семья! Если милиция не найдет, то я сам ... не выдержу. И тут меня
холодный пот прошиб: Господи, как же близко я был к тому, чтобы ... ну нет,
думаю - лучше тюрьма!
Он помолчал, глядя перед собой остановившимися глазами, будто вновь
видя ту далекую комнату.
- И что дальше?
Это спросил Левин - и так резко и неожиданно прозвучал его голос, что
я вздрогнул.
- Ничего. - Саломаха будто проснулся, глубоко вздохнул и пожал
плечами. - Сижу, жду, пока очнется. Решил: будь, что будет ... может,
как-нибудь договорюсь с ней ... ну, там, прощенья попрошу ... Потом она
пошевелилась, приоткрыла глаза, еще мутные такие - я набрался духу и начал
лепетать: не знаю, мол, как так получилось, я не хотел ...
Он сделал паузу и вновь оглядел присутствующих, недоуменно задрав
брови.
- А у нее глаза вдруг такие круглые стали, она и говорит: "Ты что,
Денис, обалдел? Мы же играли! Я думала, ты тоже играешь!"
Воцарилось длительное и неприятное молчание. По удивленному лицу
Саломахи было видно, что такой реакции он не ожидал.
- И что потом? - наконец спросил Лешка.
- А заревел я. - хрипло отвечал Саломаха, - Ей-Богу, сроду со мной
такого не бывало, ни до, ни после - прямо ревел, как младенец, сопли