"Питер Бенчли. Белая акула" - читать интересную книгу автора

нужна эта работа, тебе нужны деньги. Просто сделай дело - и убирайся отсюда
к черту".
Несколько капель конденсата упали с потолка ему за шиворот. Уэббер
подскочил.
Пилот взглянул на него и засмеялся:
- Жаль, я не заметил, а то бы закричал вместе с тобой и ты бы подумал,
что нам хана. - Он ухмыльнулся. - Я люблю проделывать такие штучки, когда
кто-нибудь спускается в первый раз. Глаза у них становятся как у бешеной
селедки.
- Шутник, - сказал Уэббер. - Я бы прислал тебе счет за чистку одежды.
Он вздрогнул и обхватил себя за плечи, растирая их. Наверху, где было
около тридцати градусов тепла, Уэббер потел в шерстяном свитере, шерстяных
носках и вельветовых брюках. Однако за три часа, ушедшие на спуск,
температура упала больше чем на двадцать пять градусов. Теперь он замерзал,
и хотя по-прежнему потел, но теперь лишь от страха.
- Какая температура за бортом? - спросил он не только из-за того, что
его это действительно интересовало, но и потому, что разговор успокаивал.
- Около нуля, - ответил пилот. - Достаточно прохладно, чтобы твоя
мошонка съежилась, это точно.
Уэббер снова повернулся к иллюминатору и положил руку на пульт
управления одной из четырех камер, установленных в подвижных контейнерах на
наружной поверхности батискафа. Аппарат скользил вдоль пустынного склона
каньона - бесконечного скопления одноцветных булыжников, по сравнению с
которым лунная поверхность показалась бы заманчивой. Уэббер напомнил себе,
что их глаза - первые человеческие глаза, наблюдающие этот ландшафт, а
объективы его фотоаппаратов впервые запечатлеют этот пейзаж на пленке.
- Трудно поверить, что на такой глубине может быть какая-то жизнь, -
произнес Уэббер.
- Может-то может, но ничего похожего ты никогда не видел.
Креветки-альбиносы и безглазые штуковины. Что толку им тут от глаз? Есть
прозрачные твари... Черт, какая-то жизнь существует почти всюду. Ну, не
скажу про самое дно, тридцать пять тысяч футов, к примеру. Я там никогда не
был. А на этой глубине есть жизнь, точно. Что всех заводит, так это мысль,
будто некоторые виды жизни и в самом деле зародились на больших глубинах.
- Угу, - буркнул Уэббер. - Я это слышал. Называется хемосинтез.
Хемосинтез - причина, по которой он оказался здесь, отмораживая
задницу в океане на глубине двух миль, в совершенном, непроницаемом мраке.
Хемосинтез - зарождение жизни без света: концепция, по которой живые
существа можно сотворить из одних только химических веществ. Фантастическая
гипотеза. Революционная. Не подтвержденная ни единым фактом.
Добыть свидетельство возможности хемосинтеза, документировать его,
доказать его существование так, чтобы исключить любое обоснованное
сомнение, - в этом и состоял его контракт, мечта фотографа. Свободный
художник, по контракту с "Нэшнл джиогрэфик" Уэббер обязался сделать первые
в истории снимки глубоководных океанских разломов в недавно открытой
впадине Кристофа, у подножия Срединно-Атлантического хребта строго к западу
от Азорских островов. Эти разломы, подобно угревидным язвам на коже Земли,
извергали расплавленную породу из недр планеты в ледяную воду. Сами они
представляли собой мини-вулканы, но предполагалось, что на их склонах
приютились формы жизни, созданные и питаемые химическими веществами,