"Питер Бенчли. Белая акула" - читать интересную книгу автора

которые выделяет лава. Другими словами, речь шла о хемосинтезе. О формах
жизни, созданных химически и не нуждающихся в солнечном свете: не знавших
его, рождающихся, живущих и умирающих без него.
Уэббер получил контракт, обойдя не менее талантливых фотографов,
поскольку отличался редкой изобретательностью в обращении с камерами,
объективами и футлярами, а также из-за молодости и смелости. Он подписал
контракт отчасти по денежным соображениям, отчасти - чтобы обеспечить себе
позиции в "Нэшнл джиогрэфик", но прежде всего из трепетного желания быть
первым, кто докажет, что эту научную фантастику действительно можно
наблюдать в море, в природе.
Дэвид не думал о страхе, считая себя притерпевшимся к нему. За
последние пятнадцать лет он пережил три авиакатастрофы, нападение раненой
львицы, укусы акул и мурен; его жалили скорпионы и заражали целые тучи
экзотических паразитов, что повлекло, среди прочих неудобств, выпадение
волос по всему телу и облезание кожи от языка до полового органа.
Короче говоря, Уэббер привык к неожиданностям, к тем причудливым
фокусам, которые могла продемонстрировать ему природа. Но он не подозревал
и даже вообразить себе такого не мог, а потому очень удивился, обнаружив в
последние несколько часов, что заболел клаустрофобией.
Когда это случилось? И почему? Пробираясь ощупью по подводной горной
цепи на глубине большей, чем высота Скалистых гор, и доверив свою жизнь
искусству какого-то саб-жокея2, развалившегося за штурвалом крохотной
капсулы, сваренной, возможно, малоквалифицированным рабочим, Уэббер
чувствовал себя скверно: он задыхался, ощущал себя словно в тисках, его
поташнивало.
Почему он не послушал свою подружку и не подписал другой контракт?
Какое счастье было бы сейчас снимать крупным планом ядовитых морских змей в
Коралловом море! Там, по крайней мере, он мог бы в какой-то степени
управлять событиями: если запахнет жареным, просто выскочить из воды.
Но нет, ему понадобилась слава первооткрывателя.
Кретин.
- Далеко еще? - спросил Уэббер, стремясь отвлечься от стука
собственного сердца.
- До курилки? Не очень. - Пилот постучал по прибору на панели перед
собой. - Вода нагревается. Должно быть, рядом.
Когда батискаф обогнул острый скальный выступ, торчавший над
каменистой поверхностью, лучи прожекторов внезапно уткнулись в облако
плотного черного дыма.
- Приехали, - произнес пилот, сбросив ход и давая реверс.
Они оказались в чистой воде.
- Скажи Чарли, пусть, если сможет, пройдет на другую сторону. Я хочу,
чтобы он попал в кадр, - попросил Уэббер, нагнувшись и схватив пульт
управления камерой.
- Сделаем. - Пилот повернулся и сказал что-то в микрофон.
Дэвид увидел, как белый силуэт второго батискафа проплыл сквозь черное
облако и завис призраком.
С такого расстояния разломы не казались чем-то особенным: мутный
черный дымок на фоне черной воды, изредка прорезаемый красно-оранжевым
пламенем, когда чрево Земли извергало лаву сквозь свою кожу. Но "Нэшнл
джиогрэфик" желал исчерпывающего репортажа обо всем, что увидит Уэббер,