"Питер Бенчли. Белая акула" - читать интересную книгу автора

разрушенного остова и медленно поплыли во тьме вверх.
Подводная лодка тонула, словно пустая банка из-под содовой, пока
наконец не ударилась о склон горы, отскочила и медленно покатилась, вздымая
облака невидимого ила и сдвигая валуны, которые затем сопровождали ее
падение в глубокое мрачное ущелье. Здесь наступил финал, и лодка застыла,
превратившись в груду искореженной стали.

В бесформенном теперь носовом торпедном отсеке громоздкий, отлитый из
бронзы контейнер с резиновой изоляцией противостоял напору неугомонного
моря.
Осел ил, прошло время. Легионы мельчайших организмов, живущих в
бездне, уничтожили все съедобное.
На дно океана вернулся покой: безостановочный круговорот жизни и
смерти продолжался.


Часть II
1996 год
26 градусов северной широты, 45 градусов западной долготы

5

Абсолютная темнота редка на Земле. Даже в безлунную ночь, когда облака
закрывают звезды, небо светится отблесками цивилизации.
В глубинах океана абсолютная темнота совершенно обычна. Солнечные
лучи, тысячелетиями считающиеся единственным источником жизни на Земле,
проникают в морскую воду на глубину не более полумили. Почти три четверти
планеты - обширные равнины, грандиозные каньоны, горные цепи, соперничающие
с Гималаями, - окутаны вечным мраком, изредка нарушаемым биолюминесцентными
организмами: они искрятся, нападая или стремясь привлечь особь иного пола.

Два батискафа висели бок о бок, как невиданные крабы - с белыми телами
и блестящими глазами. Два прожектора мощностью по пять тысяч ватт бросали
золотые Дорожки примерно на две тысячи футов перед собой.
- Четыре тысячи метров, - сказал по звукоподводной связи пилот одного
из аппаратов. - Ущелье должно быть прямо перед нами. Я вхожу.
- Понял, - ответил другой. - Я сразу за тобой.
Заработали электромоторы, винты одновременно повернулись, и первый
батискаф медленно двинулся вперед.
Внутри стальной оболочки - лишь десяти футов длиной и шести в
поперечнике - Дэвид Уэббер полулежал позади пилота и прижимался лицом к
шестидюймовому иллюминатору, наблюдая, как свет скользит по крутым серым
откосам из ила и скальных пород, уходящим в бесконечность, спускающимся из
ниоткуда в никуда.
"Четыре тысячи метров", - подумал Уэббер. Где-то тринадцать тысяч
футов воды. Две с половиной мили. Вся эта вода над ним, все это давление
вокруг. Какое давление? Невозможно подсчитать. Но наверняка достаточное,
чтобы расплющить человека в лепешку.
"Не думай об этом, - сказал он себе. - Будешь думать - превратишься в
дерьмо собачье. А здесь неподходящее время и место для подобного. Тебе