"Пьер Бенуа. Атлантида " - читать интересную книгу автора

бы в столь жалком состоянии, - сказал он. - Как бы то ни было, но этот
Эг-Антеуэн с его гашишем - великий злодей.
- Скажите лучше: Сегейр-бен-Шейх, - поправил я его. И провел рукою по
лбу.
- Где мы?
- Мой дорогой друг, - ответил Моранж: - начиная с момента, когда я
проснулся после того необычайного кошмара, который тянется от наполненной
дымом пещеры до лестницы, уставленной высокими светильниками, как в "Тысяче
и одной ночи", я перехожу от одного сюрприза к другому, от одной
поразительной вещи к другой... Но лучше оглянитесь-ка вокруг себя.
Я протер глаза, осмотрелся - и схватил руку своего спутника.
- Моранж, - произнес я умоляющим голосом, - Моранж, скажите мне, что мы
все еще грезим!
Мы находились в кругловатом зале, футов пятьдесят в диаметре и такой же
вышины, ярко освещаемом огромной сквозной нишей, широко открывавшейся на
голубое небо, удивительно глубокое и чистое.
Мимо этого просвета носились взад и вперед ласточки, радостно испуская
свои резкие, отрывистые крики.
Пол, дугообразные стены и потолок зала состояли из особой породы
мрамора, пронизанного, словно порфир, жилками, и были выложены каким-то
странным, бледнее золота и темнее серебра, металлом, который был покрыт в ту
минуту прозрачным утренним туманом, свободно проникавшим через упомянутую
мною нишу.
Привлеченный свежестью утреннего ветерка и яркими солнечными лучами,
так легко рассеивающими сны и ночные грезы, я подошел, шатаясь, к просвету в
стене и оперся на балюстраду.
В то же мгновение у меня вырвался невольный крик восторга.
Я находился как бы на балконе, висевшем в воздухе и высеченном в самой
горе. Надо мною была небесная лазурь, а под моими ногами, метрах в
пятидесяти ниже, расстилался земной рай, окруженный со всех сторон
остроконечными горами, охватывавшими его как бы непрерывным, крепко стянутым
поясом. То был сад. Высокие пальцы лениво покачивали в нем своими большими
ветвями. А под ними виднелась густая чаша более низких, находившихся как бы
под их охраной, деревьев: миндальных, лимонных, апельсинных и многих других,
распознать которые с такой высоты мне было невозможно... Широкий голубой
ручей, питаемый водопадом, заканчивался в своем течении очаровательным,
поразительно прозрачным озером. Большие птицы кружились над этим зеленым
колодцем, а посредине озера мелькал красным пятном стоявший в нем фламинго.
Что касается возносившихся со всех сторон к небу высоких черных вершин,
то все они были покрыты снегом.
Голубой ручей, цветущие пальмы, золотистые плоды, чудесно лежавший над
ними горный снег и струившийся, точно эфир, воздух - оставляли картину столь
удивительной чистоты и красоты, что созерцание ее оказалось не под силу моей
слабой человеческой природе. Я приник лицом к балюстраде, показавшейся мне
такой же нежно-пушистой, как и далекий божественный снег, и заплакал, как
ребенок.
Моранж испытывал такое же чувство, но, проснувшись раньше меня, он
имел, без сомнения, время освоиться со всеми подробностями фантастического
ландшафта, который подействовал на меня подавляющим образом.
Положив мне на плечо руку, он мягко заставил меня вернуться в зал.