"Пьер Бенуа. Забытый " - читать интересную книгу автора

- Я считаю необходимым заявить товарищам, - с чувством собственного
достоинства произнес маркиз Лашом-Аржантон, - что в этом деле Франция, моя
родина, наша родина, полковник Пендер, вела себя попросту гнусно.
- Слова, слова, - грубо оборвал Жерис-хан и, подумав, добавил:
- Товарищ Баранович?
- Товарищ Жерис-хан?
- Какова наличность наших войск?
- Три тысячи человек регулярной армии.
- Немного, - любезно заметил я. - Очевидно, если качество...
- Замолчите, - сказал Жерис-хан и, обращаясь по-прежнему к Николаю
Барановичу: - Можно было бы пополнить армию запасными...
Николай Баранович сделал гримасу.
- Они ненадежны, - проговорил он. - Притом не забудьте, вы предоставили
им избирательные права, а через две недели - выборы. Я предвижу, что выборы
закончатся удачей для правительства.
- Не время думать сейчас о всеобщих выборах, - сказа; Жерис-хан. -
Через две недели Мараканда будет занята французами.
- Положение безвыходное, - заявил Мишель Ворагин.
- Возможно, что и нет, - вставил Азим Электропулос ее сладенькой
улыбочкой.
И обратился ко мне:
- Товарищ Этьен Пендер, можете ли вы сказать Собранию, сколько дней
пути отделяют от нас французскую армию.
- Дней пять, по крайней мере, - отвечал я. - Я уже имел честь сообщить
этим господам, что, отправившись на разведку четыре дня тому назад, я
продвигался вперед очень быстро, гораздо быстрее, чем могут двигаться войска
с артиллерией и фургонами. Помимо того, я должен поставить вас в
известность, что командующий армией, генерал Франше д'Эспрэ, о котором все
вы, наверное, слыхали, выразил намерение ждать меня в течение восьми дней,
прежде чем двинуться дальше. "Но ни одним днем больше, - добавил он, сердито
ворочая глазами. - Пендер, старый друг, если через восемь дней ты не
вернешься, я буду знать, что ты погиб от рукинеприятеля, чуждого чувству
чести. Я тотчас выступлю со своими ста восемью - десятью тысячами человек. И
горе, четырежды горе тем, Пендер, у кого ты будешь на совести". Я забыл
сказать, что в интимной обстановке генерал говорит мне "ты".
- Это доказывает, - любезно заметил Азим Электропулос, - что генерал
Франше д'Эспрэ умеет выбирать людей, достойных его дружбы.
"Так, так, - подумал я, - дело идет как будто недурно".
Азим Электропулос поднялся и шепотом говорил с Жерис-ханом.
Мрачные глаза татарина с каменьями вдруг засветились огнем.
- Товарищ Этьен Пендер, - сказал он, - не можете ли вы временно
оставить нас?
Один татарин отвел меня в маленький будуар, подле залы собраний.
Надо сказать, будуар был убран очень мило, и я охотно провел бы в нем
все время, какое мне еще осталось прослужить.

Через десять минут меня снова привели в зал собраний. Я слишком хорошо
знаю людей, чтобы мог не заметить с первого же взгляда перемены в настроении
оссиплурских министров. В глазах у них вместо подавленности светилась
надежда. И сверх того, а для меня это было особенно важно, все, по-видимому,