"Александр Бенуа. Жизнь художника (Воспоминания, Том 2) " - читать интересную книгу автора

мужички-разносчики.
Все эти типы театриков (самый красивый такой театрик я выклянчил себе
со скандалом на елке у Лепенау) были в моем распоряжении, и когда портился
один, то мне дарили новый. Однако около 1878 года папа заказал столяру
Адамсону, жившему у нас во флигеле и дававшему мне одно время уроки
столярного мастерства, сделать специально для меня сцену, имевшую вид тех
"дежурных макеток", которыми пользуются все профессиональные декораторы.
Этот "почти настоящий" театр постепенно вытеснил другие - тем более, что
папа сам, для начала, снабдил его прекрасными декорациями, из которых мне
запомнилась роскошная комната с "настоящими" тюлевыми занавесками, и море,
дававшее полную иллюзию дали и шири. В добавление к ним я сам стал сочинять
и малевать декорации. С этого и началась - моя личная карьера "театрального
деятеля".
К самым сильным впечатлениям театрального характера в детстве я должен
отнести спектакли фантошей Томаса Ольдена, появившегося в первый раз в
Петербурге, на масляничных балаганах. О Томасе Ольдене ходила уже и раньше
молва, будто его кукольный театр не имеет себе равных и прямо чудесен; когда
же Ольден предстал перед Петербургской публикой, то весь город заговорил об
его куклах, и это было вполне заслужено.
Впоследствии я видел много марионеточных театров, включая кукольные
пьесы в венецианском Teatro Minerva, римские Piccoli, и мюнхенского
Kasperle, а также изумительный кукольный театр известного карикатуриста
Альбера Гильома, который действовал во время парижской выставки 1900 года.
От всего этого у меня остались лучшие воспоминания, но всех их продолжает
затмевать Томас Ольден, и я думаю, что в данном случае действует не одно
розовое сияние детских лет, но и действительная исключительность этих
представлений.
Спектакль начинался с цирковых номеров: с канатной плясуньи, с
шутовской возни клоунов, эквилибристов и акробатов. В заключение этих
номеров появлялся скелет, который весь на глазах у публики расчленялся и
снова складывался, причем на радостях череп принимался звонко щелкать
челюстями. Кончался же спектакль Ольдена большой пантомимой "Красавица и
чудовище". Декорации этой пьесы мне не понравились, они были слишком
расцвечены и сплошь разукрашены блестками, но самое Чудовище было таким
страшным, что при его появлении в зале поднимался неистовый панический крик
детей. С тех пор прошло больше 70 лет и я все еще вижу в своем воображении
это представление с совершенной отчетливостью, мало того, я могу напеть две
или три темки той смешной "американской" музыки, которая сопровождала разные
номера, в том числе и "разложение скелета".

Глава 2 БАЛАГАНЫ

В первый раз Ольден со своими куклами появился на масляничном гуляньи -
на Балаганах, и это было в 1877 или 1878 году. Однако, балаганы были мне
хорошо знакомы уже раньше, да в сущности то, что я видел в балаганных
театрах, и должно считаться моими первыми, поистине театральными,
впечатлениями. Балаганами назывались специально в короткий срок построенные,
большие и маленькие сараи, в которых давались всякие представления. Эти
балаганы служили главным атракционом того гулянья, которое "испокон веков",
а точнее с XVIII века, являлось в России наиболее значительным народным