"Александр Бенуа. Жизнь художника (Воспоминания, Том 2) " - читать интересную книгу автора

памятника Екатерины II в образе Кибелы, но в мое время статуи уже там не
было и говорили, будто ее граф Кушелев подарил государю. Не та ли это
статуя, что стояла в Царскосельском "Гроте"? Сама же ротонда Гваренги
простояла, несмотря на отсутствие каких-либо ремонтов, в полной целости до
1890 годов и только тогда она была продана на слом, за грошевую сумму моей
кузиной Соней Кавос, которой по наследству от отца принадлежала эта часть
парка (Я узнал недавно, что в момент продажи на слом Ротонда представляла из
себя развалину. Чудовищная буря, пронесшаяся над Петербургом, сорвала с нее
крышу и повалила одну из колонн.).
Она же лет через пятнадцать нанесла последний удар Кушелевке, продав
свою землю по участкам, на которых вскоре выросли самые ординарные дома и
домишки. Лишь кое-где уцелевшие среди них деревья и полузасохшие пруды
продолжали напоминать о том, что когда-то здесь была расположена одна из
самых великолепных барских усадеб.
Влево от ротонды был расположен славившийся когда-то, но постепенно
совершенно запущенный фруктовый сад, от которого уцелели лишь несколько
кустов одичавшей малины и крыжовника; далее, за главной аллеей, у моста со
львами, открывался вид на первый большой пруд, в водах которого отражались
два, соединенных одной общей мраморной лестницей павильона. Эти постройки,
стоящие уже на территории, принадлежащей Славянскому заводу, напоминали
петергофские Озерки.
Первый пруд соединялся посредством пролива со вторым, находившимся в
полном владении моего зятя и славившимся своими белыми и розовыми водяными
лилиями. Здесь местами на берегах можно было различить остатки гранитных
пристаней с терракотовыми скульптурами и здесь же стояла "ферма" - большая,
выкрашенная в красный цвет постройка с круглой башней, похожая на ферму в
Царском Селе. Рядом с ней, по разбитым мраморным чашам и по уступам из
пористого камня, стекала ржавая вода, проведенная по прямому канальчику от
железного источника деревни Полюстрово. Деревня эта тянулась "вглубь страны"
приблизительно на версту по обеим сторонам помянутого канальчика, воды
которого становились все краснее и краснее по мере приближения их к своему
источнику. У самого же источника канал расширялся в виде "ковша", на берегу
которого вытянулось длинное выкрашенное в темно-красный цвет здание
"Заведения Минеральных вод", пользовавшегося значительной славой в 40-х и
50-х годах, но влачившего в наше время самое жалкое существование.
В запущенном саду этого "Заведения" оставался от прежнего блеска один
лишь киоск для музыки и какие-то покривившиеся бараки для лавочек, но уже в
наши дни музыка никогда здесь не играла, а лавочки стояли заколоченными, из
чего явствовало, что вера в целебность "железной воды" была поколеблена.
Соответственно с этим дачи в Полюстрово, когда-то населенные довольно
зажиточными людьми, теперь снимались исключительно мелким людом. Прямо за
деревней Полюстрово начинался лес, настоящий лес, куда мы ходили собирать
чернику и грибы и в котором, говорили, водились волки и лисицы. С другой
стороны Полюстрова открывался далекий простор полей и огородов, а вдали, у
самой линии горизонта, едва блистали купола церкви на Пороховых Заводах.
Эта относительная близость с Пороховыми сообщала Кушелевке в моем
представлении особенную "тревожную прелесть". Лудвиги рассказывали, что в
день "большого взрыва", произошедшего за несколько лет до нашего поселения,
все окна дач Безбородкинского дворца, Полюстрова и по всей Охте были выбиты,
а земля дрогнула, точно от землетрясения.