"Александр Бенуа. Жизнь художника (Воспоминания, Том 2) " - читать интересную книгу автора

буквально проливали слезы на спектаклях Цукки и вовсе не потому, что данная
драматическая ситуация в балете становилась уже очень щемящей, а потому, что
это было так хорошо! И хорошо это было потому, что было исполнено жизни, что
здесь налицо было то искусство, в котором уже не видишь и тени
искусственности. Настоящее чудо!

Глава 4 КУШЕЛЕВКА

Должно быть желание быть поближе к своей старшей дочери, ожидавшей
рождение второго ребенка, а также необходимость для папы часто бывать на
постройке колокольни при церкви на католическом кладбище (на Выборгской
стороне), побудили моих родителей летом 1877 года поселиться на Кушелевке.
Здесь уже второй год жила сестра Камишенька со своим Матом и с первенцом
Джомми. Кушелевкой называлась дача под Петербургом графов
Кушелевых-Безбородко, расположенная, не доезжая Охты, по набережной Невы.
Рядом по Неве стояли и другие роскошные и менее роскошные дачи, среди
которых особенно выделилась в дни революции 1917 года дача Дурново с ее
торжественной колоннадой, приютившая одну из главных штаб-квартир
торжествующего пролетариата. Недалеко от нее сохранилась и другая барская
дача изящной классической архитектуры, служившая резиденцией директора
чугунно-литейного завода. Однако, ни этот домик, ни дача Дурново не могли
идти в сравнение с Кушелевкой.
В 50-х годах XIX века пышный и расточительный граф Кушелев мог еще, не
рискуя ударить в грязь лицом, дать во дворце своего предка - знаменитого
канцлера, пристанище "самому" Александру Дюма-отцу и в эти годы на Кушелевке
протекала роскошная, полная барских прихотей, жизнь. Но с тех пор под боком
у парка выросла на Охте английская бумаго-прядильная фабрика, и одно ее
красное здание, с трубой, выбрасывающей клубы черного дыма, и с ее
непрестанным шумом, совершенно изменило характер всей округи. Кроме того,
пробудившаяся страсть к наживе посредством продажи земельных участков,
толкнула и наследника графов Кушелевых графа Мусина-Пушкина расстаться с
некоторой частью своей усадьбы, и как раз в 1875 году было построено на
одном из таких участков (в двух шагах от дворца) другое не менее грандиозное
нежели бумагопрядильная фабрика, здание Славянский пивоваренный завод, тоже
с трубой, с дымом и со своими своеобразными шумами.
Склонностью графа Мусина-Пушкина "реализировать" свои земли
воспользовался и мой дядя Сезар Кавос - человек и сам по себе
предприимчивый, а тут еще подпавший под влияние нового члена нашей семьи,
мужа моей сестры Камиллы, М. Я. Эдвардса, уговорившего дядю вложить
некоторый капитал в канатную фабрику. Под это предприятие и был дядей
приобретен еще один значительный кусок парка, и в 1876 году было там
заложено первое здание завода, выросшего затем в течение нескольких лет в
целый фабричный поселок.
Обе фабрики, пивоваренная и бумагопрядильная, расположенные на берегу
Невы, теснили с двух боков усадьбу, созданную для досугов Екатерининского
вельможи, тем не менее в 1877 году и дворец, построенный Гваренги, и
гранитная пристань, спускавшаяся монументальными лестницами до самой Невы, а
также и многие постройки, разбросанные по парку, были еще в целости.
Несколько комнат во дворце снимали в первое время после замужества Эдвардсы,
и я помню ту пустую, отделанную под гладкий мрамор залу, в которой, под