"Николай Бердяев. Сборник статей" - читать интересную книгу автора

он хочет уничтожить лишь мгновение, принятое им за вечность, в одной точке
хочет уничтожить все бытие и за это посягательство на вечность он перед
вечностью отвечает. Неудавшееся самоубийство иногда даже приводит к
возрождению жизни, как выздоровление после тяжкой болезни. По видимости,
самоубийство может производить впечатление силы. Нелегко покончить с собой,
нужда безумная решимость. Но в действительности самоубийство не есть
проявление силы человеческой личности, оно совершается нечеловеческой силой,
которая за человека совершает это страшное и трудное дело. Самоубийца,
все-таки, есть человек одержимый. Он одержим объявшей его тьмой, и утерял
свободу. Это типическое явление. Самоубийство есть также проявление
малодушия, отказ проявить духовную силу и выдержать испытание, оно есть
измена жизни и ее Творцу. Психология самоубийства есть психология обиды,
обиды на жизнь, на других людей, на мир, на Бога. Но психология обиды есть
рабья психология. Ей противоположна психология вины, которая есть психология
свободного и ответственного существа. В сознании вины обнаруживается большая
сила, чем в сознании обиды.

III.

Означает ли самоубийство нелюбовь к жизни и ее благам? Поверхностно
самоубийство может произвести впечатление потери всякого вкуса к земной
жизни, окончательной отрешенности от нее. Но в действительности это не так.
Самоубийство есть в большинстве случаев особого рода проявление
непросветленной любви к земной жизни и ее благам. Самоубийца есть человек,
который потерял всякую надежду, что блага жизни могут быть ему даны. Он
ненавидит свою несчастную, бессмысленную жизнь, а не вообще земную жизнь, не
вообще блага жизни. Он хотел бы более счастливой и осмысленной земной жизни,
но отчаялся в ее возможности. Психология, которая приводит к самоубийству,
есть менее всем психология отрешенности от благ земной жизни. Люди
аскетического типа, напряженной духовной жизни, обращенные к иному миру, к
вечности, никогда не кончают жизнь самоубийством. Нужна, наоборот большая
обращенность к временному и земному, забвение о вечности и небе, чтобы
образовалась психология самоубийства. Для психологии самоубийства именно
временное стало вечным, вечное же исчезло, именно земная жизнь с ее благами
есть единственная существующая жизнь, и никакой другой жизни нет. Психология
самоубийства совсем не означает презрения к миру и к хорошей жизни в мире.
Наоборот, она означает рабство у мира. Человек, духовно свободный от власти
мира, никогда не мог бы испытать состояния отчаяния и безнадежности, которое
ведет к самоубийству. Он знает, что подлинная радость дается не благами
мира, а возрастанием в духовной жизни и близостью Бога, что подлинная жизнь
есть врастание в вечность. Но человек, врастающий в вечность, никогда не
пожелает покончить насильственно свою жизнь во времени. Свобода от мира
дается возрастанием в духовной жизни. Когда человек кончает жизнь
самоубийством, то его убивает мир, ставший для него слишком горьким, в то
время как сладость мира он считал единственной настоящей и подлинной жизнью.
Яд, который человек в порыве отчаяния принимает внутрь, пуля, которую он
пускает себе в лоб, река, в которую он бросается, все это есть уничтожающий
его "мир", во власти которого он находится. Когда человек глубоко и жизненно
проникается той мыслью, что жизнь в этом мире, в этом времени не есть
единственная и окончательная жизнь, что есть иная, высшая, вечная жизнь, ему