"Николай Бердяев. Константин Леонтьев" - читать интересную книгу автора

современными ужимками хотите стремиться, такое человечество было бы гадко,
если бы оно было возможно". Эти необычайно яркие и смелые слова, особенно в
России, предполагают определенное нравственное сознание, проповедуют
определенную мораль, иную мораль, чем та, которая всегда проповедовалась в
широких кругах русской интеллигенции, которой учил Л. Толстой и все русские
народники. Это - мораль ценностей, а не мораль человеческого блага.
Сверхличная ценность выше личного блага. Достижение высших целей, целей
сверхличных и сверхчеловеческих, оправдывает жертвы и страдания истории.
Называть это просто аморализмом есть явное недоразумение. И Ницше не был
аморалистом, когда он проповедовал мораль любви к дальнему в
противоположность морали любви к ближнему. Это - иная мораль. Но совпадает
ли она с моралью христианской, это более чем сомнительно. Евангельской
морали К. Леонтьев никогда не мог до конца принять. Он остается язычником в
своем отношении к истории и обществу.
К. Леонтьев защищает мораль сильных и ярких индивидуальностей, мораль
героическую против морали утилитарной, морали демократической середины. "С
одной стороны, я уважаю барство; с другой, люблю наивность и грубость
мужика. Граф Вронский или Онегин, с одной стороны, а солдат Каратаев и
кто?.. ну, хоть Бирюк Тургенева, для меня лучше того "среднего" мещанского
типа, к которому прогресс теперь сводит мало-помалу всех - и сверху и снизу,
и маркиза и пастуха". Прозаическую религию всеобщей пользы он ненавидел не
только эстетически, но и нравственно. Идея всеобщего блага была для него
безнравственной идеей. Это необходимо подчеркнуть, чтобы глубже понять К.
Леонтьева, чем его обыкновенно понимают. "Это все лишь орудия смешения - это
исполинская толчея, всех и вся толкущая в одной ступе псевдогуманной
пошлости и прозы; все это сложный алгебраический прием, стремящийся привести
всех и вся к одному знаменателю. Приемы эгалитарного прогресса - сложны;
цель груба, проста по мысли, по идеалу, по влиянию и т. п. Цель всего -
средний человек; буржуа, спокойный среди миллионов таких же средних людей,
тоже покойных". Слова эти проникнуты не только эстетическим, но и
нравственным негодованием. К. Н. - решительный противник морали автономной
личности: "Европейская мысль поклоняется человеку потому только, что он
человек, поклоняться она хочет не за то, что он герой или пророк, царь или
гений. Нет, она поклоняется не такому особому и высокому развитию личности,
а просто индивидуальности всякого человека и всякую личность желает сделать
счастливою (здесь на земле), равноправною, покойною, надменно-честною и
свободною в пределах известной морали. Это-то искание всечеловеческой
равноправности и всечеловеческой правды, исходящей не от положительного
вероисповедания, а от того, что философы зовут личной, автономической
нравственностью, это-то и есть яд, самый тонкий и самый могучий из всех
столь разнородных зараз, разлагающих постепенным действием своим все
европейские общества". Мораль К. Н. стоит не за всякую личность, а за
личность высокого качества, за высокое качество в личности, за подбор
качеств. Это - мораль качеств в противоположность морали количеств. У нас
привыкли мораль понимать в смысле толстовском, и потому К. Леонтьев
представляется совершенным отрицателем морали. По моральному сознанию своему
К. Н. - антикантианец. Аристократическая мораль - особая мораль, а не
аморализм. Как сознательный глашатай аристократической, качественной морали,
К. Н. говорит: "Даже и добродетели не все одинаково полезны всем классам
людей, например, сильное чувство личного достоинства в людях высшего круга