"Николай Бердяев. Константин Леонтьев" - читать интересную книгу автора

не правы в теории, хотя и торжествуют на практике. Они не правы в теории;
ибо, думая исправлять, они разрушают; они торжествуют на практике; ибо идут
легко по течению, стремятся по наклонной плоскости. Они торжествуют, они
имеют громкий успех. Все охранители и друзья реакции правы, напротив, в
теории, когда начнется процесс вторичного упростительного смешения; ибо они
хотят лечить и укреплять организм. Не их вина, что нация не умеет уже
выносить дисциплину отвлеченной государственной идеи, скрытой в недрах ее!"
Это очень смелая постановка вопроса, в ней есть бесстрашный и подкупающий
пессимизм. Точка зрения К. Н. имеет мало общего с банальным реакционерством,
это, во всяком случае, свободная и дальновидная точка зрения. К. Н. пытается
дать единственное в своем роде биологическое, социологическое и эстетическое
обоснование правды реакции. Его реакционерство вытекает из любви к развитию
и цветению, к культуре. В этом своеобразие миросозерцания К. Леонтьева, на
которое не было обращено достаточно внимания. Он - человек Возрождения и
потому реакционер в наше время. Он менее всего мракобес. Его реакционерство
связано с любовью к жизни, а не с отвращением к жизни. Он реакционер совсем
иного типа, чем, например, Победоносцев, который, впрочем, тоже был глубже и
тоньше, чем принято о нем думать. "Быть просто консерватором в наше время
было бы трудом напрасным. Можно любить прошлое, но нельзя верить в его даже
приблизительное возрождение". "В прогресс надо верить, но не как в улучшение
непременно, а только как в новое перерождение тягостей жизни, в новые виды
страданий и стеснений человеческих. Правильная вера в прогресс должна быть
пессимистическая, а не благодушная, все ожидающая какой-то весны... В этом
смысле, я считаю себя, например, гораздо больше настоящим прогрессистом, чем
наших либералов". Бесстрашие мысли характерно для К. Н. Он не делает себе
никаких розовых и оптимистических иллюзий. Он прямо смотрит в глаза
будущему, страшному и отвратительному для него будущему, и предсказывает о
нем много верного, уже сбывшегося и сбывающегося. Эстетика К. Н. требовала
пессимизма и отвращалась от оптимизма. Его натурализм и его эстетизм влекут
его к пессимизму. В свободу же духа он не верит, не видит ее.

IV

Натуралистический критерий и натуралистическая формула развития
совпадает у К. Леонтьева с эстетическим критерием и эстетической формулой.
Путь натуралистический и путь эстетический приводят его к одной и той же
истине. Он открывает как бы предустановленную гармонию законов природы и
законов эстетики, то есть признает эстетический смысл природной жизни.
"Замечательно, что с определением идеи развития в природе вещественной
соответствует и основная мысль эстетики: единство в разнообразии, так
называемая гармония, в сущности, не только не исключающая антитез, и борьбы,
и страданий, но даже требующая их". Эстетика К. Н. требует существования
контрастов в общественной жизни, нуждается в существовании зла и тьмы наряду
со светом и добром. Но того же требует и природное цветение жизни. К.
Леонтьев утверждает всеобщий характер эстетического критерия. В
замечательном письме к о. И. Фуделю он предлагает такой чертеж:

Эстетический критерий он считает применимым ко всему, то есть во всем
бытии видит существенно эстетические признаки. Критерий же этический
захватывает сравнительно узкую сферу. При столкновении эстетики с моралью К.