"Николай Бердяев. Константин Леонтьев" - читать интересную книгу автора

студенту, напечатанном в "Богословском вестнике", К. Н. так характеризует
свой духовный перелом: "Мне недоставало тогда сильного горя; не было и тени
смирения, я верил в себя. Я был тогда гораздо счастливее, чем в юности, и
потому я был крайне самодоволен. С 69-го года внезапно начался перелом; удар
следовал за ударом. Я впервые ясно почувствовал над собою какую-то высшую
десницу и захотел этой деснице подчиниться и в ней найти опору от
жесточайшей внутренней бури; я искал только формы общения с Богом.
Естественнее всего было подчиниться в православной форме. Я поехал на Афон,
чтобы попытаться стать настоящим православным; чтобы меня строгие монахи
научили веровать. Я согласен был им подчиниться умом и волей. Между тем
удары извне сами по себе продолжались все более и более сильные; почва
душевная была готова, и пришла, наконец, неожиданная минута, когда я, до тех
пор вообще смелый, почувствовал незнакомый мне дотоле ужас, а не просто
страх. Этот ужас был в одно и то же время и духовный и телесный;
одновременно и ужас греха и ужас смерти. А до этой минуты я ни того, ни
другого сильно не чувствовал. Черта заветная была пройдена. Я стал бояться
Бога и Церкви. С течением времени физический страх опять прошел, духовный же
остался и все вырастал". Религиозный ужас остался у К. Н. навсегда. Отныне
жизнь его становится под знак искания спасения. Он дает обет поступить в
монахи, если Матерь Божия спасет его жизнь. Молитва его была услышана, и он
выздоровел. После этого через всю его жизнь проходит стремление уйти из мира
в монастырь. Человек Возрождения, язычник до самой глубины своего существа,
раскрывает в себе противоположный полюс. И жизнь его двоится. Он еще долгое
время остается в миру, но тоска по монашеству не дает ему покоя.
По выздоровлении К. Н. немедленно через горы, верхом, отправляется на
Афон к старцам. В первый раз он остался там недолго и возвратился в Салоники
для того, чтобы найти там какой-то важный документ. Он нашел документ в
чемодане. В том же чемодане находились и рукописи его романа "Река времен",
над которым он долго работал и с которым много связывал. К. Н. берет все
рукописи и неожиданно бросает в пылающий камин, где они сгорают. Действует
он, по-видимому, в полусознательном состоянии. Он приносит первую жертву
Богу, он жертвует тем, что дороже всего творцу. Пережитая К. Н. драма
напоминает драму Гоголя, но последствия ее иные. Быть может, именно потому,
что К. Н. начал новую жизнь, после религиозного переворота, с жертвы своим
творчеством, творчество его не пресекается и не умаляется, а усиливается и
расцветает. "Знаете ли Вы, - пишет он впоследствии А. Александрову, - что я
две самые лучшие свои вещи, роман и нероман ("Одиссея" и "Византизм и
славянство") написал после одного с половиной года общения с афонскими
монахами, чтения аскетических писателей и жесточайшей плотской духовной
борьбы с самим собою?" И оптинские старцы благословляют его на писание, не
требуют от него отказа от творчества. Сожжением "Реки времен" он уже что-то
преодолевает в себе. В это время в Салониках он производит на других
настолько странное впечатление, что в городе решили, что русский консул
помешался. Он бросает консульство на произвол судьбы, извещает посла, что не
может управлять им по болезни, и вновь едет на Афон. На этот раз он остается
на Афоне около года. В то время на Афоне были замечательные старцы о.
Иероним и о. Макарий, которые и делаются духовными руководителями К. Н. Для
исполнения клятвенного обещания, данного Божией Матери, К. Н. просит своих
наставников постричь его в монахи. Но мудрые старцы отклоняют его просьбу.
Они прозорливо видели, что К. Н. не готов еще для монашества, что характер у