"Николай Бердяев. Константин Леонтьев" - читать интересную книгу автора

Положение сельского врача делалось для него невыносимым. Он решает
окончательно бросить медицинскую деятельность и переехать к себе в Кудиново.
Но в Кудинове он остался недолго. Его тянет в Петербург, в центр умственной
жизни. Он решает посвятить себя исключительно литературной деятельности и
жить литературным трудом.

VI

Как и всегда это бывает, Петербург не оправдал его надежд и принес ему
много разочарований. Литература не могла обеспечить его. Приходилось давать
уроки и делать переводы с иностранного. Эта черная работа была для него
очень тягостна. К. Н. надеялся в Петербурге проводить свои идеи, иметь
влияние. Но идеи его и настроение слишком резко отличались от
господствовавших в шестидесятые годы, он был несвоевременен, ненужен и
непонятен. Он был одинок в своем эстетизме. Культура красоты была чужда
людям шестидесятых годов. Ему же были чужды либерально-демократические идеи
и настроения того времени. В 1862 году он окончательно порывает с остатками
прогрессивных, либерально-эгалитарных идей и делается консерватором. Этот
эстетический разрыв очень ярко и образно описан К. Н. Однажды шел он по
Невскому с некиим Пиотровским, сотрудником "Современника" и учеником
Чернышевского и Добролюбова. Они приблизились к Аничкову мосту. К. Н.
спросил у своего спутника: "Желали бы вы, чтобы во всем мире все люди жили
все в одинаковых, чистых и удобных домиках?" Пиотровский ответил: "Конечно,
чего же лучше?" Тогда я сказал: "Ну так я не ваш отныне! Если к такой
ужасной прозе должно привести демократическое движение, то я утрачиваю
последние симпатии свои к демократии. Отныне я ей враг! До сих пор мне было
неясно, чего прогрессисты и революционеры хотят..." В это время мы были уже
на Аничковом мосту или около него. Налево стоял дом Белосельских, розоватого
цвета, с большими окнами, с кариатидами; за ним, по набережной Фонтанки,
видно было Троицкое подворье, выкрашенное темно-коричневой краской, с
золотым куполом над церковью, а направо, на самой Фонтанке, стояли садки
рыбные, с их желтыми домиками, и видны были рыбаки в красных рубашках. Я
указал Пиотровскому на эти садки, на дом Белосельских и на подворье и сказал
ему: "Вот вам живая иллюстрация. Подворье во вкусе византийском - это
церковь, религия; дом Белосельских в виде какого-то "рококо" - это знать,
аристократия; желтые садки и красные рубашки - это живописность
простонародного быта. Как это все прекрасно и осмысленно! И все это надо
уничтожить и сравнять для того, чтобы везде были маленькие, одинаковые
домики или вот такие многоэтажные казармы, которых так много на Невском". -
"Как вы любите картины!" - воскликнул Пиотровский. - "Картины в жизни, -
возразил я, - не просто картины для удовольствия зрителя; они суть
выразители какого-то внутреннего, высокого закона жизни - такого же
нерушимого, как и все другие законы природы". Очень характерно для К.
Леонтьева, что политические симпатии его окончательно сформировались не под
влиянием отвлеченной мысли или переживаний нравственного порядка, а под
влиянием образно-пластических впечатлений. Он сделался "консерватором",
потому что увидел, что прекрасное на стороне церкви, монархии, войска,
дворянства, неравенства и т. д., а не на стороне современного равенства и
средней буржуазности. Образ прекрасного был для него связан с разнообразием.
Прекрасно лишь общество, основанное на разнообразии, на дифференциациях, на