"Кирилл Берендеев. Обязательность встреч" - читать интересную книгу автора

Кстати, отец снова предвосхитил мои мысли. Несколько фраз о своей
прежней семье, оставленной им когда-то в, казалось бы, незапамятные
времена, появляются в его дневнике. Я взглянул на дату и горько усмехнулся:
мне было тринадцать лет, вот-вот должно было стукнуть четырнадцать - самый
разгар мечтаний о его возвращении, долженствующем привести нас с мамой в
новую жизнь, в его жизнь, которая, как мне казалось в те далекие годы, была
полна успехов, разочарований, надежд... стремительную, не стоящую на месте
жизнь... впрочем, я уже довольно говорил об этом. Читая сейчас эти
дневниковые строки и вспоминая свои мечтания, я невольно удивляюсь
странному совпадению. Словно бы я почувствовал, что она, эта новая жизнь,
все же пришла... пускай не ко мне, но пришла....
Лидия оставила отцу неплохой капитал, появившийся словно бы ниоткуда:
отец нашел запечатанные банковские пачки сторублевых купюр, когда убирал
квартиру. Видимо, часть того странного, никогда не иссякавшего, капитала.
По тем временам пятьдесят тысяч были огромными деньгами, плюс еще столько
же он "получил" в валюте, обнаружив список со своего счета во
Внешэкономбанке, которого до сей поры никогда не имел, счета, как тогда
было принято, в английских фунтах. И изрядное количество коллекционных
монет и украшений. Одним словом, Лидия оставила после себя все самое
необходимое для его нового старта, старта уже в ее отсутствие. Будто в знак
полного, окончательного расчета - не то компенсации, не то контрибуции -
оценив, ставшие ей известными за годы брака, качества отца по всем
параметрам и сведя их к денежному эквиваленту, Лидия просто выплатила его.
А он целых полгода сидел и ждал, не решаясь прикоснуться к наследству.
Не понимал, считая жестокой игрою? Или все осознал, с самого первого
момента, обнаружив первые же банкноты, перетянутые бумажными лентами с
печатями?
Но все же не тратил их, оставляя дарованные ему сбережения на потом.
Просто боялся?
Впрочем, он имел причины бояться и небезосновательные. О странных
несчастных случаях, случавшихся с любовницами моего отца, еще до брака с
Лидией, я говорил довольно подробно. И он, столь же подробно описывая их в
дневнике, сделал очевидный вывод и смирился с единственной и неповторимой,
которая все делала, чтобы стать для отца таковой. Единственной и
неповторимой... во всех смыслах....
Я упомянул прежде об одной странной записи в несколько слов, сделанной
отцом в самом начале брака с Лидией, датируемой примерно годом после
свадьбы: теперь же ее смысл был для меня открыт. Сколь же неожиданным,
почти противоестественным, он оказался! И вместе с тем, единственно
возможным.
Полагать иных объяснений ему я не мог, ибо полностью доверял отцу, а
он, свидетель, переживший и прошедший через все, описанное в дневнике, не
мог сам тысячу раз не усомниться в своих мыслях и чувствах. И не спешил с
выводами, подвергая свою память сомнению, а потому далеко не сразу решился
доверить сделанные выводы дневнику. Я прочел их уже на самом излете
тетради. Если говорить о сроках, то по прошествии долгих двух лет,
наполненных сомнениями и противоречивыми размышлениями, со времени
расставания с Лидией, отец, наконец, поставил последнюю точку в их
отношениях.
Наверное, слово "выводы" будет здесь неуместно, отец просто сложил и