"Кирилл Берендеев. Обязательность встреч" - читать интересную книгу автора

А отец уже и не пытался бежать, сдавшись на милость победительницы.
Его последующие действия подтверждали мои худшие предположения. Он подал
документы в ЗАГС, именно он, и по прошествии месяца жениховства, вступил с
Лидией в законный брак. На шесть долгих лет, как я вспомнил, прочтя дату
регистрации их союза.
Теперь, по вступлении в брачный союз, отец был одного со мной
возраста, я мог смотреть на него, как на равного себе, и как с равным
сопоставлять себя с ним, сравнивать уже напрямую, без обычной для дневников
вилки в возрасте, и пытаться понять.
Но мне почти не удалось этого сделать. Дневник отца прервался, как
понял я несколькими минутами позже, на весь период брака, на бесконечные
шесть лет.
Нет, записи, конечно, были. Отец сам написал незадолго до возвращения
Лидии, что так пристрастился к дневнику, что решительно не видит себя без
него, не записать что-то важное и этим пополнить свидетельские показания
рукописи казалось ему вещью почти невозможной - ведь не один год он
занимался его ведением, не мог отступить и теперь. Так что записи были:
короткие, в несколько строк, писавшиеся регулярно каждое воскресенье. Но
записи совершенно иного рода, чем прежде: примерный список намечаемых на
неделю дел и список исполненного за прошедшую седмицу. И обязательный
комплимент хозяйке дома - штамп, ставившийся после каждой записи и по
содержанию не практически менявшийся: раз от разу я был вынужден читать
его. Лишь изредка встречались фразы, относящиеся к праздникам, что прошли,
не оставив иного следа, кроме сухого предложения в дневнике, и еще реже - к
будням, что запомнились чем-то, но чем конкретно, отец не решался писать.
Эзопов язык отца, если это был именно он, не прояснял мне ничего, я
мучительно вглядывался с летящие бисерные строчки, порой до головной боли,
но... как и прежде они молчали.
Мне удалось узнать, что Лидия разрешила ему работать, - но неполную
неделю и на новом месте, в двух шагах от дома, в конторе, которую было
видно из окна. Отчего-то отец никогда не ходил пешком до нее, всегда
пользовался автобусом, проезжая всего одну остановку.
Работал он неохотно, получал мало, сущие гроши, но это не имело ни
малейшего значения для бюджета их семьи - отца по-прежнему содержала Лидия,
не работавшая вовсе. Она старалась ни ему, ни себе, ни в чем не отказывать,
откровенно балуя отца, так, как это делала бы мать, щедро одаривая своего
сына за послушание и примерное поведение.
А отец, как с удивлением с примесью ужаса я осознал, пытался жить, без
лишних вопросов и, тем паче, возможных ответов на них, пусть даже
случайных, принимая все, как должное, более того, как свой крест, как плату
за что-то прежнее, столь сильно растравившее душу, что никакой самой
суровой епитимьи, наложенной на самого себя, не будет мало.
Поняв это, я содрогнулся и постарался читать быстрее. Я специально
отлистывал дневник вперед, ища конец одинаковым фразам, отлистывал и
внутренне холодел - эти годы никак не хотели кончаться. Дежурные фразы и
обязательные похвалы, не имеющие конца, невыносимо действовали на сознание,
мне хотелось поскорей закончить чтение, но что-то, что было выше меня,
заставляло не отвлекаться и продолжать, и я, подчиняясь высшей силе, был
вынужден точно под надзором читать и читать штампованные слова, не в силах
ни отложить, ни перелистнуть дневник к их окончанию. Словно хотел