"Кэрол Берг. Песня зверя" - читать интересную книгу автора

числа и смекалкой в играх и головоломках, стремятся нажиться на любой тайне
и ухватить лакомый кусочек с пиршественного стола жизни. Они вращаются на
задворках общества: их не любят ни сенайская знать, ни удемы - торговцы,
воители и землевладельцы, ни даже чужестранцы вроде флорианцев или
эсконийцев, прозябающих в рабстве или подавшихся в наемники десятилетия
спустя после падения их королевств.
- Кто-нибудь видел, как ты ушла с Всадником, Каллия? - спросил Нарим
через плечо, не спуская серых глаз с моих тайн.
- Не-а. Иду себе по Кузнечному переулку, дух перевожу после одного
крепкого рыбака, а тут этот гад вывалился из "Кружки" - ну, и свернул не
туда. Разило от него - весь погреб у них вылакал, не иначе. Темно было - вот
я попервоначалу и не разглядела знак у него на руке, а тут как раз молния
ударила...
Девушка отшвырнула тряпку, застегнула платье и опять приложилась к
вину. Оторвалась от фляжки она не сразу, снова бросила ее мне на колени,
склонилась надо мной и поцеловала в темя, демонстрируя то, чего корсаж
скрыть не мог.
- Когда поправишься чуток, я уж тебя отблагодарю как следует. А пока
проси чего хочешь - все раздобуду. Мне так нравится быть живой... - Глаза ее
блеснули, и дело было не только в вине. Она выскользнула за дверь, по
лестнице дробно простучали и стихли ее шаги.
Элим с усмешкой проводил ее взглядом.
- Каллия велела мне присмотреть за вами, пока она не вернется. Добрая
девушка.
Я кивнул и попытался вспомнить, как улыбаются. Глаза у меня слипались.
- Погодите-погодите, дружище. Нельзя вам засыпать на голодный желудок.
Глядите, что вам Каллия принесла.
Я с усилием открыл глаза и узнал аромат, пронизавший мою дремоту. Суп.
Дымящийся котелок супа. Нарим наполнил оловянную кружку до краев и протянул
мне.
- Не прольете?
Пока я осторожно пристраивал влажную горячую чашку между ладоней, он не
сводил глаз с моих пальцев. Я пока не мог заставить себя поглядеть на руки,
так что сосредоточился на супе, вдохнув волшебный аромат - немного лука,
нотка петрушки и надежда на то, что некогда в котелке побывала кость. Я не
мог решиться пригубить его - никакая реальность не могла сравниться с
восторгом предвкушения.
Я ошибался. Если не костей, то уж овсяной крупы в него не пожалели - и
он был восхитительно и несомненно сытный. Я брал его в рот понемногу.
Перекатывал языком. Смаковал. Чувствовал, как он опускается в желудок и
заполняет пустоты. Как он прибавляет сил. Как не дает умереть.
Нарим был так добр, что молчал, пока я не осушил кружку до дна. Однако,
наполнив ее снова, он осмелился задать вопрос, давно вертевшийся у него на
языке:
- Сколько вы там пробыли?
Смысла искажать печальную правду я не видел, так что поднял пять
скрюченных пальцев, еще раз пять и еще, а потом еще два.
- Се... семнадцать?! Сердце огня! Не может быть! - Голос его звучал
мягко, в нем сквозили изумление и тысячи незаданных вопросов, но больше он
ничего не сказал - только глядел на меня так, словно хотел запомнить каждую