"Кэрол Берг. Песня зверя" - читать интересную книгу автора

- Ага. Заколола свинью я, но это он его с меня сдернул.
Пора двигаться. Я подтянул колени к ноющим ребрам и замер, чтобы
вдохнуть немного воздуха. Потом я рывком встал на колени, обхватил себя за
бока и стал с нетерпением ждать, когда комната перестанет вертеться. Девушка
сидела рядом со мной, а элим стоял рядом - тоненький, как мальчишка, и едва
ли выше, белокожий и беловолосый. Все элимы похожи как две капли воды -
блеклые, бледные, бесполые. И хотя о них говорят в мужском роде, грубияны
других рас не упускают случая гнусно проехаться насчет того, что элим - не
мальчик и не девочка.
Девушка, несмотря на свои шестнадцать, выглядела старухой. Когда-то ее,
наверно, можно было назвать хорошенькой, но волосы у нее потускнели, кожа
шелушилась от какой-то болезни, а в прозрачных голубых глазах проглядывал
опыт неестественных удовольствий. Ее потрепанное открытое платье зеленого
шелка, все в пятнах и подпалинах, готово было лопнуть по швам под напором
пышных прелестей. Когда я сел, она в ужасе прикрыла рукой рот - будто я и
вправду оживший мертвец, а другой рукой ухватилась за фляжку с вином.
Элим склонил голову набок и округлил прозрачные глаза.
- Ну вот, Каллия, твой доблестный спаситель очнулся! Дай-ка ему фляжку.
Капелька вина пойдет ему на пользу. - Если бы я был в состоянии подняться на
ноги, его кудрявая голова едва достала бы мне до плеча. - Вы, сенай, -
загадка, которая так и напрашивается на разгадку. Но теперь позвольте узнать
ваше имя, чтобы мы знали, кого благодарить.
Надо было что-то сказать, но я забыл, как делаются слова. За последние
семь лет заключения я не произнес ни звука, и убедить язык, что стальные
тиски и плеть меня больше не поджидают и что с первым моим словом семь лет
не начнутся вновь, оказалось делом отнюдь не простым. Некоторое время я
пытался что-то сказать, а потом помотал головой, показал на постель и на
перебинтованные ребра и сложил у груди изуродованные руки, словно благодаря
за заботу.
- У него что, язык отрезали?! - ахнула девушка. Эту кошмарную мысль ей
пришлось запить из фляжки. Она отняла горлышко от губ слишком поспешно, и по
подбородку потекли алые капельки.
Помотав головой, я попытался дать понять, что моя неспособность
говорить - всего лишь временное затруднение, которому не надо придавать
никакого значения.
Каллия, утерев рот тыльной стороной ладони, протянула мне фляжку.
- Ну вот и хорошо. А то был бы полный перебор.
Она взяла треснутый кувшин и остатки разодранной нижней юбки, которую
она порвала на бинты, чтобы перевязать мне ребра, отнесла все это на
обшарпанный комод у окна и положила возле отполированной до блеска тарелки с
зубчатыми краями. Явно не сознавая собственного бесстыдства, она спустила
платье с плеч и, смочив тряпку в тазу, принялась отмывать с груди пятна
крови.
- До рассвета еще три часа, - заметила она. - Всех клиентов распугаю
кровью этого придурка.
Побагровев от смущения, я опустил глаза.
- Верно, вы были не в своем уме - бросаться на Всадника в вашем-то
состоянии... Но ничего, со временем придете в себя. - Элим бросил взгляд на
мое левое запястье, где под многолетними шрамами от кандалов уже нельзя было
различить серебряный знак Гильдии музыкантов. Элимы славятся памятью на