"Кэрол Берг. Песня зверя" - читать интересную книгу автора

тьме. Ласковый голос, который вел меня с самого детства, умолк. Рука,
обнимавшая меня во время церемонии посвящения, когда мне было четырнадцать,
рука, которой я служил семь славных лет, рука, на которую я опирался в
первые годы заключения, более не касалась меня. И вот я, подобно нищему,
которому не пристало отказываться от брошенного в кружку гроша, принял дар
Келдара и дал обет служить ему. Телега с шерстью укачивала меня, словно
колыбель.

Очень быстро все затмил голод. Я едва соображал, но все же смекнул, что
попасться на воровстве мне никак нельзя, а потому просто бродил вокруг
свинарников и свалок Лепана - базарного городка, где возчик сгрузил шерсть
вместе с непрошеным пассажиром. Драться с другими нищими за лучшие куски я
не мог - слишком устал и ослабел, - так что довольствовался остатками и
нашел себе убежище, темную нору, чтобы укрыться от шума и света, от которых
впору было сойти с ума.
Возвращаться к жизни я начал той ночью, когда разразилась чудовищная
гроза. Гром отдавался эхом в далеких горах, будто хохот великана, а если
сказки не врут и молнии и вправду - огонь сердец погибших героев, то героев
в ту ночь погибло без счета. Безжалостный дождь заставил меня укрыться в
какой-то заброшенной конюшне. Мокрый до нитки, я сжался в углу, дрожа от
смертного озноба и весеннего ветра. Где-то среди подавленных желаний и
смутных чувств мелькнула печальная мысль о том, что краткая моя свобода
ничем не лучше заключения. Тот, кто заточил меня в Мазадин и даже не сказал,
за что, одержал решительную победу.
Я лежал в тоске и думал, что умираю, и тут раздался грохот двери,
которую распахнули ударом тяжелого башмака; почти тут же из кучи соломы
послышались урчание и стоны. Хмельной перегар, рвотный дух и запах похоти
быстро перешибли ароматы нечищеного стойла и даже мою собственную вонь. И
только когда женщина начала отбиваться, я понял, что ее насилуют.
Я не двинулся с места. Да я и не мог двинуться. У меня не осталось сил
на борьбу с несправедливостью мира. А потом я услышал какой-то хруст и
отчаянные мольбы: "Пощадите! У вас же знак Всадника! Я же из-за вас умру!
Ай, сударь, мне же всего шестнадцать!"
Всадник! Всадник из Клана! В пепле моей жизни вспыхнул последний
уголек, раздуваемый грубым хохотом и пьяным бормотаньем - и мимолетным
воспоминанием о красном драконе, намалеванном на запястье безликого судьи,
лишившего меня прав на существование. Если уж мне суждено сейчас умереть, то
по крайней мере одного Всадника я с собой заберу. Я даже думать не стал,
откуда взять на это силы.
Поднявшись на ноги и оторвавшись от стены, я осторожно подвинулся
вправо и нащупал крюк, на котором висел кусок ржавой цепи. На полу конюшни
нашелся длинный гвоздь - он оказался достаточно тонок, и я продел его до
шляпки в два звена цепи: получилась петля. Я шагнул к распростертым
фигурам - вышло это у меня быстрее, чем ожидалось. Когда всадник поднял
голову, чтобы зареветь от страсти, я упал ему на спину и, захлестнув ему шею
своим арканом, несколько раз повернул гвоздь, так что цепь глубоко впилась в
тело. Крик оборвался, и я понадеялся, что детина не сможет сбросить меня со
спины и что у меня хватит сил держать петлю, пока он не потеряет сознание.
Но те, кто укрощает ирских драконов и летит на них в бой, отнюдь не слабаки.
Он расправил плечи, вскочил на ноги и с размаху ударил меня о стену конюшни.