"Михаил Берг. Дет(ф)ектив " - читать интересную книгу автора

К счастью, приходилось много работать. Инфляция, как сумасшедший с
бритвою в руке из стихотворения отца, пережившего своего более знаменитого
сына, шла по пятам, съедала его гонорары, постепенно превращая их в ничто.
Он не мог писать больше, чем писал, но жили они на то, что осталось от
последней поездки в Германию, плюс нерегулярные публикации в эмигрантских
газетах, где его регулярно обманывали, и на западном радио. Еще год назад он
свысока смотрел на всех встречавшихся ему на Западе эмигрантов, не то, что
не завидуя, а скептически взирая на их внешне благополучную, а по сути
ущербную жизнь. Теперь приходилось восстанавливать былые, порой случайные
знакомства, которые сулили возможность пристойных заработков, чтобы как-то
сводить концы с концами в той жизни, концов которой было не найти, хотя
конец ее был намного ближе, чем он это мог себе представить.

Глава 5

Странные, ревниво короткие промельки блаженства приходились на самые
непредвиденные места - например, на перекрестке, когда, мигнув, открывался
желтый кошачий глаз светофора, и рука инстинктивно включала первую передачу,
застывая в нетерпеливом ожидании: и на несколько мгновений не было Швабии,
земли Баден-Вюртемберг, Тюбингена, и он, давя на акселератор, вылетал на
московскую улицу - почему-то именно московскую, приблизительно знакомую,
вероятно, приблизительность и подначивала иллюзию, тут же разбивавшуюся о
какую-нибудь вывеску, рекламный стенд, псевдо роскошный крикливый дизайн
утилитарного покроя. Одевать и раздевать дома и людей было мазохистским
наслаждением первых недель, позволявшим представлять прохожих в нарядах
родных соотечественников, напяливая на дома кривые, с выпавшими буквами
вывески, к месту и не месту расставляя по сторонам дощатые заборы,
облупившиеся заграждения и весь тот доморощенный макияж, который тут же
подтверждал закон относительности в его будничном применении. Убогая Россия
и лоснящаяся Германия менялись местами с опрометчивой легкостью принца и
нищего: поди разбери теперь - кто есть кто?
Нет, нарушение дистанции, как любая диспропорция, вкупе с
отвлеченностью умозаключений, всегда наказуема: едущий впереди "опель" резко
притормозил, имея, очевидно, в виду постаревшую мадам Бовари с крысоподобной
собачонкой на поводке, неосторожно спустившую ногу с тротуара на мостовую, и
герр Лихтенштейн чуть было не влетел в задний сверкающий перламутром бампер
дисциплинированного немца, затормозив - сознание уже нарисовало
неутишительную перспективу: близкий, знакомый скрежет металла после
оглушительно тонкого визга тормозов и покрышек, гортанную строгость
полицейских выяснений, привычное унижение от скудного словаря и, конечно,
катастрофичесое опоздание. И тут же, еще ощущая противную дрожь во членах, в
пестрой толпе возле входа в "C amp; A" заметил странно привычную фигуру с
сумкой на чуть опущенном плече бурлака, поводящую головой так, будто
нестерпимо тер черствый и узкий воротник; сзади гуднули - не зевай, он
рванулся за улепетывающим "опелем", зная, что приобрел головную боль на пару
дней - вспоминай теперь, где, когда, при каких обстоятельствах - Крым,
коктебельский пляж, совместное стояние в очереди на автозаправке - встречал
обладателя тяжелой совковой сумки в дозагробном мире.
Вот тебе и доказательство от противного (язык как всегда, хитро
прищелкнув, предлагал пораспускать пряжу второго значения этого слова, но он