"Михаил Берг. Дет(ф)ектив " - читать интересную книгу автора

Лихтенштейн принял сказанное на свой счет".
К счастью, герр Лихтенштейн все равно не успел вставить ни слова, ибо в
противном случае наговорил бы невесть чего, имея в виду ментоловую мигрень,
дремучую чащу заседания славистской кафедры с одним коротким просветом
(вместо комбинации: пахучая и колючая еловая ветка, взмах рукой, просека -
скрип отодвигаемого стула), во время которого, после слов профессора
Вернера, прочитавшего его фамилию, все как-то строго на него посмотрели (и
он до сих пор мучился, не зная причины). Плюс его раздражение ввиду
сыпавшихся на голову трюизмов и мучительно переживаемая неуместность его
присутствия здесь, у Гюнтера; минус с трудом сдерживаемая ярость по поводу
невозможности поставить на место уважаемого колегу Карла Штреккера. Он
улыбнулся, мрачно набирая дыхания для рывка, но господин Бертрам в очередной
раз опередил его.
"А известная пародийность русской литературы? Она находится в таком же
соотношении с литературами Запада, как, скажем, Дон-Кихот по отношению к
рыцарским романам. Герр Штреккер упомянул Пушкина. Помните реплику его
героини по поводу героя: "А не пародия ли он?" Сказано об Онегине, который
подражает Байрону и Чайльд-Гарольду, но может быть распространено и на весь
роман, который является пародией на байроновские поэмы и - шире - на форму
западного романа. Вся русская литература - это критически, пародийно
воспринятая европейская культура, диалог с которой постоянно и ведут русские
писатели. Да, подчас первый импульс, как свет в зеркале, приходит с Запада,
но расшифровка этого импульса, разгадка скрытого в нем смысла - почти всегда
удел русских. Скажем, явление того же Байрона. Разочарованнный скептик,
презирающий толпу и общественное мнение за приверженность предрассудкам и
отказ от идеалов, певец одиночества и свободы, в том числе и разрушительной.
Hо отношение Байрона к жизни - психологически мотивировано: хромоногий
красавец, одновременно одаренный и обделенный, воспринимающий свою хромоту
как комплекс и как знак избранности. К тому же, частные обстоятельства
биографии - неразделенная первая любовь, что порождает обиду и недоверие по
отношению к женщинам, а комбинация аристократического происхождения с
бедным, унизительным детством, приводят к появлению вполне определенных черт
характера, которые - и это самое удивительное - неожиданным образом
становятся признаками самого распространенного на протяжении целого века
способа отношения к жизни, именно русскими обозначенного как нигилизм. Они
угадали болезнь века в ее частном проявлении, дали ей описание и
отображение, а то, что сама болезнь пришла с Запада, здесь коллега Штреккер
прав, но..."
Андре переводила так быстро, что герр Лихтенштейн вполне мог позволить
себе почти не отрывать от нее глаз, одновременно существуя в двух ракурсах -
крупного и дальнего плана, совмещая бусинки пота, выступившего на ее верхней
губе, широкий разлет бровей на вопросительно возбужденном лице, не
забывающем об озорных ремарках в виде зачаточных гримасок, и добродушно
кивающего профессора Вернера с его милыми залысинами и по-детски
сосредоточенной хваткой, с какой он вцепился в давно уже пустой стакан с
вяло подтаивающими остатками льдинок. Андре остановилась, чтобы перевести
дух, Вернер со смущенной полуулыбкой поднес стакан к губам, чтобы в
очередной раз высосать пару капель без привкуса мартини; они встретились
глазами, посылая друг другу сигналы инстинктивной симпатии, как две собаки,
виляющие хвостом. И заполняя паузу, герр Лихтенштейн сказал, понимая, что от