"Михаил Берг. Нестастная дуэль " - читать интересную книгу автора

зажатую тонким, узким ртом. Знакомый запах старого дерева и тепла охватил
меня, все жилые комнаты сохранили вполне прежний вид, на моем письменном
столе лежало письмо от Андрея Мещерского.

Ужинали мы вдвоем с Екатериной Васильевной, как называли Катеньку
дворовые, сидя почти в полном молчании по разные стороны нашего огромного
обеденного стола, и разговорились только потом, когда она устроилась на
диване с работой, а я раскурил свою трубку. Я не мог справиться с волнением,
она нисколько не помогала мне, с милым сосредоточенным видом, нахмурив
брови, орудовала спицами, лишь изредка и мельком посматривая на меня. Всю
жизнь потом я корил себя, что не сдержался в тот вечер и, что для меня не
свойственно, поделился с Катенькой своими мучениями. Как понял я из письма
Андрэ, виной был мой случайный визит, сделанный накануне отъезда из
Петербурга, когда в гостиной Элен Мещерской я встретился с Екатериной
Николаевной и задал ей один, возможно, не очень скромный вопрос,
раздосадованный ее подшучиваньем надо мной и предметом моей вполне
платонической страсти. Я не имел в виду ничего дурного, просто хотел
намекнуть ей, что она не девочка, чтобы вести себя настолько игриво, но,
видно, она и бывшая тут же Вяземская истолковали мой вопрос иначе и не в мою
пользу. Кто передал мои слова Х**, так для меня и осталось тайной, но он
почел себя оскорбленным и теперь требовал удовлетворения.

Мне нужно было с кем-то поделиться, другого конфидента не было, я
выбрал Катеньку. Она успокаивала меня, что ничего страшного не произошло,
что я могу объясниться с Х**, сказать ему о том, что всегда перед ним
преклонялся, что готов извиниться, если был неправильно понят. Глаза ее
разгорелись, щеки окрасились румянцем, я поневоле любовался ее свежей
красотой.

- Это невозможно!

- Но почему же, вы должны объясниться!

- Он подумает, что я уклоняюсь от дуэли, а это невозможно. Нет, я могу
попытаться объяснить, что имел в виду совсем иное и никак не держал в мыслях
оскорбить ни его, ни Екатерину Николаевну, но не в состоянии это сделать
прямо.

- Но как она посмела, порядочная женщина не должна...

- Но и я не должен и не могу уклоняться, я завтра отправлю ему ответ -
я буду в его распоряжении тотчас по возвращении в Петербург...

- Но ведь это глупо - драться с тем, кого вы любите...

- Я не буду драться, я поставлю себя под его огонь, я твердо решил не
стрелять.

- Но ваша жизнь! Вы сами изволили заметить, что он раздражен, в конце
концов, вы должны подумать и о себе!