"Михаил Берг. Нестастная дуэль " - читать интересную книгу автора

говорить ни о чем значительном! Он сам, его близость формируют мой дух, даже
когда он ни слова не произносит".

Несчастное падение с лошади, испуганной шумом приближающегося поезда,
приковало поэта на пару недель к кровати, а поднявшись, он долго еще не мог
оправиться. Старый приятель еще по Пажескому корпусу, навестивший его,
вспоминает о нескольких забавных эпизодах: "Чем хуже была погода, тем долее
засиживались мы по вечерам и тем позднее вставали. Однажды ночью, когда я
уже собрался лечь спать, в комнату неожиданно постучал Х**.

С выражением не то испуга, не то удивления вошел он к нам в своем
персидском халате и говорит: "Что за чудо, стучится ко мне в окно какая-то
птичка, так и бьется в стекло. Что делать?"

Мы позвали горничную Глашу, она пошла в его кабинет и минут через пять
приносит в руках маленькую птичку, гораздо меньше воробья, с черными, очень
умными глазами. Птичка эта тотчас же влетела в комнату, как только открыли
окошко; сначала не давалась в руки, но потом, когда ее поймали, очень скоро
успокоилась, только поворачивала головку и поглядывала то на Х**, то на
Глашу. Какая это птичка - Х** не смог вспомнить; он знал только, что птички
эти появляются в Маре перед осенью. Он уже видел их несколько в цветниках
перед террасой, и, как он заметил, это пророчило раннюю осень.

Птичку посадили в корзинку, и она уселась в ней точно в собственном
своем гнездышке, не обнаруживая ни беспокойства, ни недоверия. Корзинку с
птичкой отнесли в гостиную и поставили на окошко. На другой день утром,
когда проснулись дети, корзинка эта была вынесена на террасу и гостья-птичка
выпущена на свободу. Помню, как она взвилась, полетела по направлению к
церкви и потонула в сером утреннем воздухе.

- Вот, полетела на волю, - сказал Х**, - а какой-нибудь копчик или
ястреб скогтит ее и съест.

В этом посещении птички поэт готов был видеть нечто таинственное".

"Раз утром на нашего хозяина напала какая-то странная хандра, -
вспоминал в другом месте мемуарист.

- Вот такая же хандра, - сказал Х**, посмеиваясь, - напала на меня
как-то однажды в Москве - не знал, что мне делать, куда мне деваться. Сижу я
у себя дома да гляжу на сторы, а сторы были раскрашены, разные на них были
фигуры, узорные, очень пестрые. Вдруг пришла мне в голову мысль. Снял я
стору, оторвал раскрашенную материю и сделал себе из нее длинный - аршина в
полтора - колпак. Горничные помогли мне - подложили каркас, подкладку, и,
когда колпак был готов, я надел его себе на голову, стал носом в угол и
стою... Веришь ли, хандра стала проходить, малу-помалу водворился какой-то
покой, наконец мне стало весело.

- А сколько тебе тогда было лет?