"Ингмар Бергман. Воскресный ребенок " - читать интересную книгу автора

псов. Отец купил его за пятерку. Собака немедленно сделалась членом семьи.
Пу боялся Сюдда, что пес не преминул заметить. И кусал Пу, как только
предоставлялась возможность. Пу мстил. Когда Сюдд спал, Пу обливал его,
водой или сыпал в ухо гремучую смесь. Сейчас Сюдд ради порядка облаивал
корову Берглюндов.
Пу вступает в соревнование, но у него не хватает сил натянуть тетиву.
Спиной он чувствует толстый живот дяди Карла. "Погоди-ка, я тебе помогу!" Пу
почти целиком исчез за массивной фигурой и завесой сигарного дыма, дядя Карл
помогает Пу натянуть тетиву. "Ну что, давай? - шепчет он, не выпуская
сигары из толстых с синеватым отливом губ. - Давай?" Что "давай", Пу
совершенно понятно. Карл и Пу вместе держат лук, вот на тетиву легла стрела.
Но острие стрелы направлено не на мишень, а на беседку. Стальной кончик
выискивает жертву: не отца, не мать, Пу зажмуривается, открывает глаза,
опять зажмуривается. Дядя Карл тяжело дышит, из-под тесного жилета вылетают
легкие хрипы, живот бурчит. "Ну, давай?" - шепчет он, окутывая Пу новым
облаком сигарного дыма. Бабушка сидит в профиль, в это мгновенье она
повернулась к тете Эмме. Она что-то говорит, указательный палец выразительно
постукивает по краю садового столика. "Подумай только, наконец-то эта
незакрывающаяся бабья пасть захлопнется", - шепчет дядя Карл.
Мать встает, чтобы подлить бабушке кофе. Своим телом она закрывает
бабушку. Внезапно стрела с резким свистом слетает с тетивы и попадает в
центр мишени. "Пу выиграл, черт меня задери! - кричит дядя Карл абсолютно
вразрез со всеми правилами, и протягивает двухкроновую монету мальчику,
стоящему с раскрытым от изумления ртом. - Закрой рот, Пу, - говорит дядя,
пухлой рукой нажимая ему на подбородок. - С открытым ртом у тебя глупый
вид. А ты ведь не глупый? Или глупый?"
На кухонное крыльцо выходит Май, в руках у нее эмалированный молочный
бидон, вмещающий не меньше трех литров. "Пу, пойдешь со мной за молоком?" --
кричит она через весь двор. "Пойду!" - кричит он в ответ, засовывая монету
в карман штанов.
Май быстрым шагом спускается по склону к лесу. На ней голубое льняное
платье, рыжие волосы заплетены в косу, достающую до талии. Пу трусит рядом.
Май шагает, вытянув шею, курносый носик смотрит прямо вперед, она
насвистывает про себя. От Май вкусно пахнет потом и зеленым мылом,
называющимся "Пальмолив". Дойдя до моста через ручей, они останавливаются.
Водный поток несется быстро и бесшумно, в заводях возле прибрежных камней
образуются медленные водовороты. На усыпанном галькой дне покачиваются
водоросли, извиваются и покачиваются. "Рыбок видишь?" - спрашивает Пу.
"Тихо, они испугались нашего топота. Надо чуток подождать, тише". Пу стоит
на коленях, его ладошки совсем близко от Май, которая тоже опустилась на
коленки. Он осторожно прижимается к ее бедру, она одной рукой обнимает его
за плечи. Внезапно проточная вода наполняется стремительными, сверкающими
тенями. Под ними скользит плоская рыба с гладкой головой, это --
подкаменщик. Из ручья тянет холодом. Рука Май скользнула вниз, к стайке
рыбешек, которая мгновенно, единым движением, исчезла. На песке остается
лишь подкаменщик.
"Именно тут Часовщик и повесился", - шепотом говорит Май. "Чего?" Май
прищурившись смотрит на Пу и наставительно говорит: "Ты все время
переспрашиваешь "чего", как будто не расслышал, а ведь прекрасно все
слышишь". - "Где он повесился?" - "Да неужто не знаешь? Вон там, за этими