"Ингмар Бергман. Благие намерения" - читать интересную книгу автора

Карл. Недосягаемо?
Хенрик. Если бы я даже захотел проникнуть в ваш мир и претендовал бы на
участие в вашем спектакле, это все равно оказалось бы невозможным.

Появляется Фрида с бутылкой пунша в ведерке со льдом и двумя слегка
запотевшими стопками. Карл разглядывает Хенрика с дружеским вниманием.
Хенрик не решается поднять глаза на Фриду. А вдруг ей вздумается поцеловать
меня в губы или положить руку мне на голову? Что тогда будет? Собственно,
она тоже непроницаема. Может, все непроницаемо? Я вне? - с горьким
сладострастием думает Хенрик. Вне?

Карл. В нашей ничтожной семейной драме главную роль играет моя мачеха.
Карин Кальваген. У мамхен поразительный характер, намного сильнее
обстоятельств. Властная женщина, которая правит нами железной рукой. Одни
говорят, что нам редкостно повезло, другие считают ее настоящей ведьмой.
Если бы кому-нибудь пришло в голову спросить м е н я, я бы ответил, что она
хочет блага, а делает зло, как написано - не у Павла ли? Ее цель - сплотить
семью, неизвестно только зачем. Ежели что-то не укладывается в рамки, она
обрезает, ампутирует, деформирует. Это она умеет великолепно, наша милая,
очаровательная дамочка.

Карл поднимает свою стопку, Хенрик отвечает тем же, они смотрят друг на
друга с симпатией.

Карл. Извините за дерзость, но я бы хотел предложить тост за наше
побратимство. Карл Эберхард, шестьдесят девятого. Спасибо.
Хенрик. Эрик Хенрик Фредрик, восемьдесят шестого. Спасибо.

Ритуал совершается по всем правилам, и побратимы тщательно соблюдают
молчание, которое обычно следует за таким важным действом.

Карл. Я, собственно, изобретатель, и кое-какие мои небольшие
изобретения зарегистрированы в Королевском патентном бюро. В глазах семьи я
неудачник, белая ворона. Несколько раз сидел в желтом доме. Я, пожалуй, не
более ненормальный, чем все остальные, но меня считают немного
непоследовательным. Наше семейство произвело на свет так чертовски много
нормального, что остался излишек сумасшествия, который прибрал к рукам я.
Кроме того, несколько лет назад я поссорился с законом - слишком умело
копирую почерки. Быть священником предполагает веру в какого-то бога, это
ведь главное условие?
Хенрик. Пожалуй.
Карл. Черт возьми, как может молодой человек сегодня верить в Бога?
Извини намеренную бестактность вопроса!
Хенрик. ...Трудно объяснить. Вот так, с ходу.
Карл. ...Внутренний голос? Желание быть в чьих-то руках? Не чувствовать
себя оставленным, исключенным? Как теплое дыхание в лицо? Как слабый пульс в
необозримой кровеносной системе? Смысл, план, миг милости? Нет, я не
иронизирую, просто моя глотка никогда не перестает извергать саркастическую
отрыжку. Я страшно серьезен, молодой человек.
Хенрик. Я нерешительный человек. И вообразил, что сутана священника,