"Андраш Беркеши. Перстень с печаткой (Авт.сб. "Перстень с печаткой") (про шпионов)" - читать интересную книгу автора

Затем в одну из ночей пришел со своими людьми Шандор Домбаи и увел их.
Они стали членами вооруженной группы Эрне Кары. До войны Кара
преподавал математику и физику в средней школе. Это был высокий
русоволосый мужчина лет тридцати. Шалго он встретил с недоверием, но
Кальману все же удалось убедить его в том, что старший инспектор
хортистской контрразведки не подведет их. И Шалго позднее доказал это. Он
выполнял задания одно фантастичнее другого со смелостью человека, для
которого словно не существовало страха смерти. На разведывательные
операции он брал с собой и Кальмана. Вскоре они с Шалго и Домбаи получили
приказ перейти линию фронта, к русским, потому что в городе немцы
организовали за ними самую настоящую охоту и своим провалом они могли
поставить под удар всю подпольную организацию. В районе города Печ им
удалось перейти линию фронта, и они присоединились к гвардейцам полковника
Семенова. В этом полку их прикомандировали к разведке. Кальман шел с
Красной Армией по разрушенным, выжженным, разграбленным гитлеровцами
городам и селам и никак не мог понять, почему их жители не восстали против
немцев, почему терпеливо сносили такую страшную разруху. Он закрывал
глаза, не желая видеть и не желая верить, что все им увиденное - горькая
правда. Нет, не правда, твердил он себе, а только долгий страшный сон, как
неправда и то, что больше нет в жизни его Марианны. И он старался бежать
от действительности, обретая прибежище в мечтаниях. Когда они подошли к
Будапешту, от него оставалась только тень прежнего Кальмана Борши; он
пристрастился к спиртному и одичал настолько, что не знал больше понятия
"милосердие".
А вскоре после Нового года случилось то, что привело Кальмана Борши к
полному нервному расстройству.
За последнее время наступавшие советские войска часто, заняв какой-либо
город, находили там почти одно гражданское население. Фашисты защищались
до последнего патрона, а когда боеприпасы кончались, они переодевались в
штатское платье и пытались выдать себя за мирных граждан или за беглых
солдат, в надежде избежать плена. Трудность для контрразведчиков состояла
в том, чтобы отличить, кто из захваченных гражданских действительно
бежавшие из фашистской армии солдаты или - хоть таких было и не много -
борцы Сопротивления. Советское командование, узнав о хитрости фашистов,
приняло решение считать всех мужчин призывного возраста военнопленными, с
тем чтобы позднее, уже в тылу, в более спокойной обстановке, выявить, кто
из задержанных действительно являлся борцом Сопротивления или солдатом,
бежавшим из фашистской армии, а кто - нет. Но в том моральном состоянии, в
каком Кальман Борши тогда находился, он не был способен разобраться в этих
суровых законах войны. Как-то раз один из таких "гражданских" сумел
убедить его, что он участник движения Сопротивления, и очень просил не
отправлять его в лагерь для военнопленных. На этой почве Кальман даже
поссорился с Домбаи.
- Это неправильно, - горячился он. - Люди не для того, рискуя жизнью,
перешли линию фронта, чтобы их прямым маршем отправили в Сибирь! - И,
подойдя к окну, он показал на десяток мужчин в гражданском, топтавшихся на
снегу перед зданием комендатуры.
- Ох, и дурень же ты, - подпоясывая ремнем свой темный овчинный
полушубок, обругал его Домбаи. - Ну что ты городишь? На проспекте Маргит
еще идут бои. Танки фашистов рвутся на Бичке, а ты предлагаешь