"Андраш Беркеши. Перстень с печаткой (Авт.сб. "Перстень с печаткой") (про шпионов)" - читать интересную книгу автора

организовать здесь настоящую следственную комиссию! Пошел ты к черту! У
тебя вечно какие-то дурацкие идеи в голове. Ложись и выспись как следует.
Иначе к вечеру ты совсем свихнешься.
Однако спать Кальман не лег. Едва только ушел Домбаи, он стал
раздумывать над тем, кто же все-таки прав. Через несколько минут он
решительно поднялся и пошел к полковнику Семенову, намереваясь рассказать
ему о своих сомнениях.
В конце концов командир полка "понял" его и разрешил ему вместе с Шалго
и весельчаком Олегом, шахтером из Донбасса, а теперь офицером военной
контрразведки, поехать в Римские купальни на сборный пункт военнопленных
полка и отобрать из ожидавших отправки в тыл пленных тех, которые будут
утверждать, что они венгерские партизаны.
По Сентэндрийскому проспекту длинной вереницей тянулись измученные,
оборванные немецкие и венгерские солдаты; среди них попадались и одетые во
все черное нилашисты. Гражданские, словно, маленькие островки в половодье,
держались особняком.
Кальман уже начинал жалеть о своей затее. Когда гражданских выстроили в
одну шеренгу и Кальман по-венгерски сказал, чтобы участники
антинацистского Сопротивления сделали шаг вперед, то, за исключением
нескольких человек, вперед вышли все.
- Ну, что скажете? - шепнул не без ехидства Шалго. - Теперь вы поняли,
кто был прав? Если бы в Обуде собралось столько борцов Сопротивления, мы
бы давно уже дрались где-нибудь под Берлином.
Кальман сердито отмахнулся и стал спиной к ледяному, пронизывающему
ветру. Он задумчиво смотрел на толпившихся во дворе немецких солдат. Вдруг
среди них он заметил сподвижника майора Шликкена, лейтенанта Бонера. В
один миг на него волной нахлынули воспоминания о пытках, он увидел, как
наяву, изуродованное тело Марианны. Кальман метнулся к фашисту, одним
ударом кулака свалил его на землю, принялся бить, бить, бить, топтать
ногами. Если бы какой-то другой немецкий офицер не вышиб у него из рук
пистолет, он пристрелил бы Бонера. И этим офицером оказался военврач
Мэрер...
Полковник Семенов был немало удивлен, когда Кальман Борши явился к нему
в штаб полка с немцем Мэрером. Сначала он никак не мог понять, каким
образом этот, немецкий офицер мог оказаться участником движения
Сопротивления, а когда наконец понял, ни за что не хотел согласиться
исключить его из числа пленных. Позвонил в штаб дивизии, откуда ответили:
можете оставить впредь до дальнейших распоряжений при своем штабе.
Вечер Кальман провел с молчаливым Мэрером. Они выпили водки, закусили
салом, холодцом. Шалго пить отказался. Сидели на кухне. Тяжело ворочая
языком, Кальман спросил доктора, что ему известно о дяде Игнаце.
- О докторе Шавоше? - переспросил Мэрер.
- Да. Что вам о нем известно?
Шалго сидел на низеньком табурете. Ему хорошо было видно сразу же
помрачневшее лицо Мэрера.
- Шавош! - с ненавистью прошептал он. Кальман, чуя недоброе, стиснул
его запястье. - Он предал нас всех. Не только меня, но и профессора Калди
и других. И вас тоже. Всех предал!
- Вы пьяны. Подите и окатите голову холодной водой из крана.
Кальман тупым взглядом уставился на Мэрера, а тот тихо, но, видно,