"Джеймс Ли Берк. Пленники небес ("Робишо" #02) " - читать интересную книгу автора

этого я продолжал тупо смотреть на красные пятна на бедрах малышки - это
мать толкала ее к спасительному воздушному мешку, перед тем как погибнуть
самой. И подумалось мне: сюда бы тех, кто раздает медали за отвагу, вот где
они бы узнали, что такое настоящее мужество.
Я слышал, что попадание воды в легкие может впоследствии вызвать их
воспаление, поэтому мы с Энни сразу отвезли девочку в Католическую больницу
городка Нью-Иберия, где прошло мое детство. Больница представляла собой
серое кирпичное здание, во дворе которого росли дубовые деревья, вдоль аллей
на подпорках красовались глицинии, усыпанные пурпурными цветками, а на
лужайках цвел красно-желтый гибискус и пламенели азалии. Мы вошли внутрь,
Энни с девочкой отправились в приемный покой, а я сел напротив стола, за
которым заполняла бланк дородная монахиня.
У нее было широкое и плоское, как блин, лицо, а белый монашеский плат
нависал над глазами, как забрало средневекового рыцаря.
- Имя девочки? - спросила она.
Я посмотрел на нее.
- Вы знаете ее имя? - вновь спросила она.
- Алафэр.
- Фамилия?
- Робишо.
- Это ваша дочь?
- Моя.
- Она действительно ваша дочь?
- Ну конечно.
Она хмыкнула и снова принялась писать. Затем:
- Схожу посмотрю, как она, и приду расскажу вам. А вы пока проверьте,
правильно ли заполнен бланк.
- Я доверяю вам, сестра.
- На вашем месте я бы все-таки проверила.
Она грузно прошествовала по коридору, на ее талии колыхались четки из
черных бусин. У нее было сложение борца-тяжеловеса. Через несколько минут
она вернулась, и мне вновь стало не по себе.
- Ну и семейка у вас, - сказала она. - Вы знали, что ваша дочь говорит
только по-испански?
- У нас в Берлитце все такие.
- Да вы остряк, - заметила она.
- Как она, сестра?
- В порядке. Только очень напугана, но справится, она ведь из хорошей
семьи. - И ее широкое бугристое лицо расплылось в улыбке.
К полудню, когда с юга поползли дождевые облака, мы как раз пересекли
подъемный мост через залив и поехали по восточной стороне Главной улицы, в
сторону окраины. Дома по восточной стороне были довоенного, викторианского
стиля, с площадками, выходящими на море, террасами, застекленными верандами
на первом этаже, мраморными портиками, псевдоантичными колоннами, иногда
попадались даже сверкающие на солнце ослепительно белые бельведеры, где рос
жасмин и декоративный виноград. Девчушка, которую я не раздумывая назвал
Алафэр (так звали мою мать), сидела между нами на сиденье моего пикапа.
Монахини забрали ее мокрую одежду и выдали взамен выцветшие джинсы и слишком
большую для нее футболку с надписью New Iberia Pelicans. Лицо девочки было
усталым, глаза - бесцветными и невидящими. Мы миновали еще один подвесной