"Джеймс Ли Берк. Пленники небес ("Робишо" #02) " - читать интересную книгу автора

ножницы, и вытянутый вперед, как у рыбки-гуппи, рот, погруженный в воздушный
мешок на заднем сиденье кабины. Я отстегнул пустой баллон и рванул ручку
двери, но она намертво застряла в иле. Я снова дернул дверь, приоткрыл ее на
полдюйма, просунул туда лом и давил на него до тех пор, пока не
почувствовал, что петля подалась и дверь со скрипом начала освобождаться из
песка. Но мои легкие уже ныли от нехватки воздуха, и я стиснул зубы; ребра
готовы были разорвать мою грудь изнутри.
Я уронил лом, подхватил запасной баллон, открыл створку и засунул в рот
трубку. Внутрь стал поступать воздух, прохладный, как ветер ранней весной. Я
сделал несколько глубоких вдохов, прочистил маску, захлопнул створку баллона
и полез в кабину за девочкой.
Но на моем пути встало тело мужчины в розовой рубахе. Я рывком ослабил
карабин его ремня безопасности, надеясь вытащить за рубаху. Должно быть, он
сломал шею; голова его болталась, будто на цветочном стебле. Тут рубаха с
треском порвалась, и я увидел над его правым соском красно-зеленую
татуировку с изображением змеи; в моем мозгу подобно фотовспышке пронеслись
воспоминания о Вьетнаме. Я схватил ремень, засунул ему под мышку и
протолкнул его внутрь кабины. Тело мужчины, медленно описав дугу, опустилось
между креслом пилота и передним пассажирским сиденьем; лицо с открытым ртом
легло на колено пилоту, словно в шутовском поклоне.
Мне надо было как можно скорее достать девочку из кабины и поднять на
поверхность. Я видел, как шевелится воздушный мешок, из которого она дышала,
места было недостаточно, я не мог протиснуться к ней и объяснить, что надо
делать. К тому же она была не старше пяти лет и вряд ли говорила
по-английски. Я легко ухватил ее маленькое тело и замер, моля Бога, чтобы
она догадалась, что я собираюсь делать, затем вытащил упирающуюся малышку из
кабины.
Всего лишь на секунду я увидел ее лицо. Она уже захлебывалась, глотая
воду открытым ртом, с расширенными от ужаса глазами. Течение колыхало
короткие черные волосы, а на загорелых щеках появились бледные, бескровные
пятна. Мне пришло в голову засунуть ей в рот кислородный шланг, но я вовремя
сообразил, что для этого надо будет очистить его от воды, что представлялось
невозможным, а без этого она задохнется задолго до того, как мы поднимемся
на поверхность. Я отстегнул свой водолазный ремень, швырнул его в песок,
обхватил тело девочки и рывком стал подниматься.
Вверху уже можно было различить очертания нашей лодки. Энни вырубила
двигатель, и лодка вращалась взад-вперед вокруг якорной цепи. Я находился
без воздуха уже почти две минуты, в мои легкие точно кислоты налили. Я
вытянул ноги, толчками продвигаясь к поверхности воды, изо рта у меня
выходил воздух, казалось, я скоро не выдержу и сделаю судорожный вдох, и
тогда ледяная вода закупорит мне грудь как цемент. Но блики солнечного света
над головой становились все ярче, словно пляшущие язычки пламени, вода - все
теплее, и вот я уже касаюсь охапки красно-бурых водорослей, колыхавшихся на
волнах, - и мы уже на поверхности, на горячем ветру, а над нами - голубой
купол неба, и высоко-высоко в нем парят коричневые пеликаны. Казалось, они
салютуют нам сверху, как небесные часовые.
Я ухватился рукой за борт лодки и передал Энни свою ношу. Тело ребенка
показалось мне легким как пушинка. Энни втащила девочку наверх и шлепала ее
по голове и щекам до тех пор, пока она не закашлялась и ее не стошнило на
колено Энни. Я был еще слишком слаб, чтобы взобраться в лодку сразу. Вместо