"Исайя Берлин. Национализм (Вчерашнее упущение и сегодняшняя сила) " - читать интересную книгу автора

значимость из какого-то иного источника, находящегося за рамками тех или
иных конкретных сообществ, - то есть служили бы таким же универсальным
стандартом, как естественное право или естественная справедливость для тех,
кто в них верит. Но поскольку для националиста любые ценности и стандарты с
неизбежностью принадлежат конкретному обществу, данному национальному
организму и образуют его неповторимую историю, в рамках которой любой
человек (равно как любые союзы и группы, часть которых он составляет)
рассматривает любые ценности и цели, то какие бы то ни было призывы к
универсальности исходят из ложных представлений о природе человека и
человеческой истории. В этом и состоит идеология органицизма с ее
преданностью своим, Volk'oм как подлинным воплощением национальных
ценностей, интегризмом, историческими корнями, la terre et les morts5,
волей нации. Подобная идеология направлена против сил разрушения и упадка,
которые описываются в уничижительных терминах, обычно обозначающих попытки
приложить методы естественных наук к проблемам человека: критический или
"аналитический" разум, "холодный" ум, губительный, "атомизирующий"
индивидуализм, бездушный механицизм, чуждое влияние, выхолощенный эмпиризм,
безродный космополитизм, абстрактные понятия природы, человека, права,
забывающие о различиях культур и традиций, - короче говоря, вся типология и
перечень характеристик врага, которые рождаются под пером Гамана и Берка,
достигают вершины у Фихте и его последователей-романтиков, приводятся в
систему де Местром и Бональдом и набирают в нашем столетии новый вес в
пропагандистских сочинениях времен Первой и Второй мировых войн, у
писателей иррационалистской и фашистской ориентации с их анафемами
Просвещению и всем его плодам.
Этот язык и лежащая за ним, как всегда в таких случаях, перегруженная
эмоциями мысль редко достигают ясности и внутренней непротиворечивости. Для
пророков национализма высокие, более того - высочайшие требования нации к
индивиду обоснованы тем, что ее существование, ее цели, сама ее история
только и придают жизнь, смысл существованию и действиям этого индивида. Но,
казалось бы, тогда все остальные люди находятся ровно в таких же отношениях
со своими нациями, чьи требования к ним столь же

5 землей и ее мертвецами (фр.). значимы и ничуть не менее
абсолютны, а это может привести к конфликту с реализацией целей, или
"миссией", кого-то другого, например - нации данного индивида, что, в
свою очередь, способно, хотя бы теоретически, повлечь за собой
культурный релятивизм, который плохо согласуется с абсолютизмом исходных
посылок, пусть им формально и не противореча, и даже развязать войну
всех против всех.
Ряд националистов пытается уклониться от подобного вывода, стараясь
показать, что одна из наций или рас - допустим, германская - заведомо
превосходит все прочие народы, что ее цели выше либо что ее особая
культура порождает существ, в которых истинные цели человека воплощены
полней, нежели в людях, к данной культуре не принадлежащих, если измерять
тех и других неким объективным, наднациональным мерилом. К такому
заключению приходит в своих поздних работах Фихте (аналогичный тезис можно
найти у Арндта и других германских националистов той поры). Отсюда, кроме
прочего, еще и гегелевское представление об особой роли, которую играют
исторические нации, каждая со своим закрепленным за нею временем и