"Исайя Берлин. Противники просвещения " - читать интересную книгу автора

страсти и вдохновенного воображения. "Сокровищница человеческого знания и
счастья заключена в образах"6; вот почему язык первобытного человека,
исполненный чувственности и воображения, поэтичен и иррационален. "Поэзия -
изначальный язык человечества, садоводство древнее земле-

3 Ibid. Vol. 3. P. 285.
4 Gamann Johann Georg. Briefwechsel/Ed. W. Ziesemer, A. Henkel.
Wiesbaden und Frankfurt, 1955-1979. Vol. 6. P. 331. 5 Werke. Vol. 3. P.
225. 6 Ibid. Vol. 2. P. 197. делия, живопись - письма, пение - декламации,
пословица - рационального вывода, обмен -торговли"7. Оригинальность, гений,
непосредственность выражения, Библия или Шекспир улавливают и передают
цвет, форму, живую плоть мира, к чему аналитическая наука, всего лишь
обнажающая его скелет, не в силах даже подступить.
Гаманн - первый в ряду мыслителей, обвинивших рационализм и сциентизм в
том, что он искажает реальность посредством анализа. За ним следуют Гердер,
Якоби, Мезер, испытавшие на себе влияние Шефтсбери, Юнга, а также
антиинтектуалистских диатриб Берка, а им, в свою очередь, вторят, как эхо,
романтики разных стран. Красноречивее всех защищал эту позицию Шеллинг, чью
мысль в начале нашего века живо воспроизвел Бергсон. Он - отец тем
мыслителям-антирационалистам, в чьих глазах цельная ткань реальности, ее
недоступный анализу поток только искажаются статическими пространственными
метафорами, которыми оперируют математика и естественные науки. Разъять
значит убить - этот романтический тезис в XIX в. стал девизом целого
движения, страстным и неумолимым предтечей которого был Гаманн. Следствие
научного разъятия - холод дегуманизации в политике, смирительная рубашка
безжизненных французских правил, которою Фридрих Великий, этот Прусский
Соломон, так много знающий и так мало понимающий, хотел бы скрутить живое
тело страстных и поэтических немцев. Враг рода человеческого - Вольтер,
которого Гердер назвал по-старчески слабоумным ребенком, в ком человеческое
чувство замещено разъедающим остроумием8.

На движение в Германии, получившее в итоге название "Sturm und Drang",
глубоко повлиял Руссо, особенно своими ранними сочинениями. Гаманну и его
последователям был близок тот пыл, с каким Руссо защищал непосредственность


7 Ibid. 8 Herder Sдmmtliche Werke / Ed. В. Suphan. Berlin,
1877-1913. Vol. S. P. 583, видения и естественность чувства, обличал
искусственность социальных ролей, исполняемых людьми по понуждению
цивилизации, вопреки подлинным целям и потребностям натуры,
идеализировал более примитивные, вольные человеческие сообщества,
противопоставлял естественное самовыражение и калечащую искусственность
социальных подразделений и условностей, которые лишают людей достоинства
и свободы, искажают всю систему человеческих отношений, закрепляя
привилегии, власть и бесконтрольный произвол на одном ее полюсе и
унизительное раболепие - на другом. Но даже Руссо, кажется, не был
вполне последователен, ведь он по-прежнему верил в вечные истины,
открытые всем людям, поскольку они запечатлены в их сердцах буквами, что
прочнее бронзы - тем самым признавал авторитет такой громадной,
холодной, пустой абстракции, как естественный закон. Для Гаманна и его