"Исайя Берлин. Противники просвещения " - читать интересную книгу автора

идей, чувств и жизнедеятельности мог выразить себя именно в такой поэзии,
памятниках, мифологии. Развитие человека индивидуально и социально;
очевидно, что человеческий мир, породивший Гомеровы поэмы, существенно
отличен от мира древних иудеев, с которыми Бог разговаривал посредством
священных книг, или Римской республики, или средневекового христианского
мира, или Неаполя при Бурбонах. Каждый из этих миров опирается на особую
модель развития.
Мифы, в противоположность тому, что думают просветители, - не ложные
утверждения о реальности, позднее исправленные разумной критикой; поэзия -
не просто украшенная версия того, что с равным успехом выразит обычная
проза. Мифы и поэзия античности воплощали видение мира, по-своему столь же
полноценное, что и греческая философия, или римское законодательство, или
поэзия и культура нашего собственного века, - они древнее, дальше от нас и
наивнее, однако у них есть свой голос, который различим в "Илиаде" или
Двенадцати Таблицах; голос, уникальный для данной культуры, чье благородство
невоспроизводимо в культурах более поздних, при всей их сравнительной
изощренности. Каждая культура выражает присущий ей коллективный опыт, с
каждой ступенькой на лестнице человеческого развития связана особая,
по-своему самобытная манера выражения.
Теория циклов культурного развития, созданная Вико, получила широкую
известность, но не в ней воплотился самый его оригинальный вклад в понимание
общества или истории. Новым, революционным было то, что он отрицал учение о
вневременном естественном законе, истины которого в принципе может всегда и
везде постичь любой человек. Вико отважно отрицал это учение, сердцевину
западной традиции от Аристотеля до наших дней. Он проповедовал идею
уникальности культур, при всей их схожести с предшественницами и
наследницами, а также идею единого стиля, который окрашивает собою все виды
деятельности и все социальные проявления человека на конкретной стадии
развития. Тем самым он заложил основу и сравнительной культурной
антропологии, и сравнительной исторической лингвистики, эстетики,
юриспруденции; язык, ритуалы, памятники и в особенности мифологию он понимал
как единственно надежные ключи к тому, что позднейшие исследователи и
критики назовут изменчивыми формами коллективного сознания. Подобный
историзм никак не совместим с представлением о единообразной норме истины,
красоты или добра, к которой иные культуры или индивиды приближены больше,
чем другие, и которую мыслители должны прояснять, а практики - претворять в
жизнь. Поэмы Гомера - неподражаемый шедевр, но породить их могло только
грубое, жестокое, олигархическое, "героическое" общество, и более поздние
цивилизации, сколь бы ни были они превосходны в иных отношениях, не могли
уже создать и не создали искусства, превосходящего Гомера. Это учение
нанесло мощный удар по представлению о вневременных истинах и неуклонности
прогресса, прерываемого лишь отдельными периодами варварства, оно наметило
четкую границу между естественными науками, занятыми сравнительно неизменной
природой физического мира, наблюдаемого "снаружи", и науками гуманитарными,
которые изучают социальную эволюцию "изнутри", посредством своего рода
эмпатического проникновения, и для которых научно-критическое уточнение
текстов и дат - необходимое, но недостаточное условие познания.
Несистематические труды Вико охватывали множество иных материй, но
значение их в истории Просвещения связано именно с тем, что он утверждает
множественность культур и, соответственно, отрицает представление о единой