"Исайя Берлин. Противники просвещения " - читать интересную книгу автора

равенства и раскованности чувства; искусственный человек взял в плен,
поработил и разрушил естественного человека. Однако, несмотря на глубокие
различия в мировоззрении, имелась и широкая зона согласия по важнейшим
пунктам: реальность естественного закона (суть которого уже не
формулировалась на языке католической или протестантской ортодоксии),
реальность непреходящих принципов, следуя которым, и не иначе, люди могли
стать мудрыми, счастливыми, добродетельными и свободными. Единая
совокупность принципов, всеобщих и неизменных, управляла миром - в глазах
теистов, деистов и атеистов, оптимистов и пессимистов, пуритан,
примитивистов, убежденных апологетов прогресса и лучших сынов науки и
культуры. Эти принципы управляли живой и неживой природой, фактами и
событиями, средствами и целями, частной и публичной жизнью, всеми
обществами, эпохами и цивилизациями; и только отступая от них, человек
погрязал в преступлении, пороке, несчастье. Каждый мыслитель мог иметь свое
представление об этих законах, о том, как их познать, или о том, кто
достоин толковать их; но сама реальность этих законов, их познаваемость, во
всей ли полноте, или с долей приблизительности, оставалась центральной
догмой всего Просвещения. Именно на этом направлении и была предпринята
атака против господствовавшего строя мысли.


II

Мыслителем, который мог бы сыграть ключевую роль в этой атаке, найди он
читателей за пределами своей родины, был неаполитанский философ Джамбаттиста
Вико. В своих трудах, особенно - в последнем, "Scientia nova", он развил
весьма оригинальную мысль: картезианцы глубоко заблуждались, считая
математику наукой наук, поскольку математика надежна ровно в той степени, в
какой вообще надежны человеческие изобретения. Она не отвечает объективной
структуре реальности; она - метод, а не совокупность истин; с ее помощью мы
можем описывать регулярные явления, происходящие во внешнем мире, но
сказать, почему, как и зачем они произошли, не можем. Это знает только Бог,
ибо лишь тот, кто творит, знает сотворенное, а равно и цель, и смысл
творения. Мы вправе сказать, что не знаем окружающего нас мира - природы,
поскольку не мы его сотворили; знает его только Бог, Творец. А вот дела
человеческие можно знать так, как никогда не узнаешь природу, ибо с
человеческими, то есть собственными, задачами, мотивами, надеждами, страхами
мы знакомы непосредственно.
По Вико, в нашей жизни и деятельности, коллективных и индивидуальных,
отражаются наши усилия выжить, удовлетворить свои желания, понять друг
друга и собственное прошлое, из которого мы произошли. Утилитарное
толкование сущностной человеческой деятельности обманчиво. В ней мы прежде
всего выражаем себя: пение, танец, вера, речь, вражда и институты, в
которых эти действия воплощаются, представляют в совокупности некое видение
мира. Язык, религиозные обряды, мифы, законы, социальные, религиозные,
юридические институты суть формы самовыражения - выражения того, что такое
человек и к чему он стремится. Будучи внутренне упорядоченны, эти формы
доступны пониманию, поэтому через них возможно реконструировать жизнь
других народов, далеких во времени и пространстве, даже совершенно
первобытных, каждый раз вопрошая себя о том, какой порядок человеческих