"Исайя Берлин. Противники просвещения " - читать интересную книгу автора

воздействием в благоприятных обстоятельствах или революционной
реорганизацией общества, как требовал, к примеру, Руссо. Именно из-за этого
Церковь сурово осудила "Эмиля", несмотря на общую враждебность книги
материализму, утилитаризму и атеизму. Возрожденный пафос апостола Павла и
Блаженного Августина приняли на вооружение де Местр, Бональд и Шатобриан в
решительном походе, предпринятом ими против Просвещения на рубеже веков.
В доктринах Жозефа де Местра, его последователей и союзников,
явившихся знаменем контрреволюции в Европе начала XIX в., воплотились едва
ли не самые мрачные из реакционных форм противоборства с Просвещением, и в
то же время едва ли не самые интересные и значительные. Де Местр полагал,
что просветительство - одна из самых нелепых и разрушительных форм
социальной идеологии. Мысль о том, что человек естественно расположен к
добру, сотрудничеству и миру или, по крайней мере, способен
эволюционировать в этом направлении под воздействием соответствующего
воспитания или законодательства, для него поверхностна и ложна.
Благожелательная госпожа Природа, как ее трактуют Юм, Гольбах и
Гельвеций, - абсурдный плод воображения. Природу можно лучше всего понять
через историю и зоологию, которые представляют ее как поле бесконечной
грызни. Люди по природе агрессивны и разрушительны, склонны бунтовать по
пустякам: изменения календаря в XVI в. или решение Петра I обрить бороды
боярам вызывают яростное сопротивление, а то и опасный бунт; но когда людей
посылают на войну, чтобы лишать жизни существа столь же невинные, без
всякой цели, внятной солдатам обеих армий, они послушно отправляются на
смерть и даже не пытаются протестовать. Когда в человеке пробуждается
разрушительный инстинкт, он испытывает восторг и ощущение полноты жизни. В
противоположность тому, чему учили просветители, люди собираются вместе не
для того, чтобы трудиться и жить в мире и счастье; история свидетельствует,
что они никогда не бывают более едины, чем тогда, когда приносят себя в
жертву на общем алтаре. Это объясняется тем, что желание жертвовать собой и
другими в них, по крайней мере, так же сильно, как стремление к миру и
созиданию. Де Местр полагал, что люди от природы - злые, склонные к
саморазрушению животные, движимые противоречивыми импульсами. Они не знают,
чего хотят, хотят того, чего не желают, и не желают того, чего хотят, а
потому могут выжить и спастись лишь тогда, когда их постоянно контролируют,
в условиях жесткой дисциплины, поддерживаемой тем или иным видом
авторитарной элиты - Церкви, Государства или иного органа, суд которого
безоговорочен. Рассуждение, анализ, критика потрясают основы и разрушают
ткань общества. Если опора власти рациональна, она открыта вопрошанию и
сомнению; к ней можно обратиться с вопросом, ее можно и опровергнуть;
авторитет ее могут подорвать умелые софисты, что открывает дорогу силам
хаоса, как и случилось во Франции при слабом и либеральном Людовике XVI.
Если государство хочет выжить и не допустить, чтобы его разрушили глупцы и
корыстолюбцы, которые вечно к тому стремятся, источник власти должен быть
абсолютным и настолько устрашающим, что малейшая попытка подвергнуть его
сомнению влечет за собой немедленную и ужасную кару. Только тогда люди
научатся этой власти подчиняться. Без ясной иерархии власти, внушающей
священный ужас, неисправимо разрушительные страсти людей неизбежно породят
хаос и взаимное истребление. Высшая власть - особенно власть Церкви - ни в
коем случае не должна рационально объяснять себя или оправдывать; ведь то,
что один может доказать, другой - опровергнуть. Разум - слишком непрочная