"Исайя Берлин. Жозеф де Местр и истоки фашизма " - читать интересную книгу автора

дискредитировала набор рационалистических решений этой проблемы, на
обоснование которых в последние десятилетия XVIII в. было затрачено столько
пламенного красноречия. Что же, собственно, стало причиной этого провала?
Великая революция была уникальным событием в истории человечества - хотя бы
потому, что она, вероятно, оказалась самой желанной, обсуждаемой и
сознательно предпринятой переменой целой формы общественной жизни на Западе
со времен распространения христианства. Те, кого она разорила, могли сколько
угодно представлять ее необъяснимым катаклизмом, внезапным всплеском
развращенности или безумия масс, яростным извержением божественного гнева
или таинственной грозой, разразившейся среди ясного неба и уничтожившей
самые основания старого мира. Именно такой, вне всякого сомнения, искренне
считали революцию наиболее нетерпимые или ограниченные эмигранты-роялисты в
Лозанне, Кобленце и Лондоне. Но для идеологов среднего класса, да и для
всякого человека (к какому бы сословию он ни принадлежал), испытавшего
влияние упорной пропаганды радикально или либерально настроенных
интеллектуалов, она была - по крайней мере, в первое время - долгожданным
освобождением, решительной победой света над древней тьмой, началом эпохи,
когда люди наконец-то начнут управлять своей судьбой, и под действием разума
и науки судьба эта перестанет быть игрушкой Природы, которую называли
жестокой только потому, что неверно ее понимали, и человека, который
становится тираном и разрушителем лишь в том случае, если он морально или
умственно слеп или извращен.
Но революция не принесла желанных плодов; в последние годы XVIII в. и в
начале следующего бесстрастным историкам-созерцателям и в еще большей
степени - жертвам новой индустриальной европейской эры становилось все
яснее, что слабость и нищета человека почти не уменьшились, хотя их тяжесть
была до некоторой степени переложена с одних плеч на другие.
Проанализировать такое положение вещей, частично - из искреннего желания
понять происходящее, а частично - из стремления найти ответственного или,
говоря иначе, оправдать себя, как и можно было ожидать, пытались с разных
сторон. История этих попыток установить причины катастрофы и найти лекарства
во многом и составляет историю политической мысли первой половины XIX в.
Прослеживание всех ее разветвлений завело бы нас слишком далеко. Однако
основные формы истолкования - критическая и апологетическая - достаточно
известны. Либералы винили во всем Террор, власть толпы и фанатизм ее вождей,
поправших умеренность и разум. Люди действительно стремились к свободе,
процветанию и справедливости, но их необузданные страсти или заблуждения
(например, вера в то, что централизация власти и личная свобода совместимы)
привели к тому, что они сбились с пути, еще не достигнув земли обетованной
(можно ли было этого избежать или нельзя, зависело от оптимизма или
пессимизма размышляющего). Социалисты и коммунисты не соглашались с этим
полагая, что деятели революции недооценили социальных и экономических
факторов, прежде всего - структуру отношений собственности (и, как
следствие, не смогли с ними справиться). Талантливые новаторы вроде Сисмонди
и Сен-Симона предлагали проницательные и оригинальные объяснения истоков,
природы и следствий социальных, политических и экономических конфликтов,
совершенно отличные от априорных методов, которые были в ходу у их
предшественников-рационалистов. Религиозно и метафизически настроенные
немецкие романтики считали причиной катастрофы господство ошибочных форм
рационалистического мышления с его глубоко неверным пониманием истории и