"Исайя Берлин. Жозеф де Местр и истоки фашизма " - читать интересную книгу автора

Сопротивления во Франции, когда перепуганные добропорядочные граждане Женевы
и Лозанны с симпатией взирали на маршала Петена. Почтенная, склонная к
либерализму придворная аристократия в ужасе отшатнулась от катаклизмов,
сотрясавших Францию. Когда воинственная Французская республика вторглась в
Савойю и аннексировала ее, король был вынужден сначала бежать в Турин, затем
провести несколько лет в Риме, а после того, как Папа Римский оказался
заложником Наполеона, - удалиться в Кальяри, столицу Сардинии. Де Местр,
поначалу одобрявший деятельность французских Генеральных штатов, вскоре
изменил свое мнение и уехал в Лозанну; оттуда он направился в Венецию и
Сардинию, где вел типичную жизнь эмигранта-роялиста, лишившегося средств, и
служил своему государю, сардинскому королю, который существовал на русские и
английские субсидии. Из-за своих радикальных настроений и взглядов, которые
он всегда отстаивал и выражал с излишней горячностью, де Местр оказался
неудобным для консервативного, провинциального, пугливого маленького двора.
Он мог и предвидеть это, когда его друг Анри Коста отговаривал его от
публикации написанного в 1793 г. сочинения ("Писем савойского роялиста к
соотечественникам"): "Все, что обдумано слишком сильно и содержит чересчур
много энергии, в этой стране распродается плохо"19. Вероятно, его
19Де Местр приводит эти слова в своем письме к Винье дез Этоль от 16
июля 1793 г. (хранится в семейном архиве). См.: Lebrun. Op. cit. P. 123,
note 68.

назначение в Петербург в качестве официального представителя
Сардинского королевства в 1803 г. было воспринято с известным облегчением.
Революция - и это неудивительно - потрясла сильный и цепкий ум де
Местра, заставив его пересмотреть самые основания своей веры и убеждений.
Его либерализм, и без того довольно маргинальный, исчез бесследно. Он стал
свирепым критиком всех форм конституционализма и либерализма,
легитимистом-ультрамонтаном, убежденным в божественном происхождении власти
и силы, и, разумеется, непреклонным противником всего, за что ратовала эпоха
Просвещения, - рационализма, индивидуализма, либеральных компромиссов и
светского воспитания. Его мир, вдребезги разбитый дьявольскими силами
атеистического рассудка, мог быть восстановлен только в том случае, если бы
отсекли все головы революционной гидры во всех ее многочисленных обличьях.
Два мира сошлись в смертельном поединке. Де Местр выбрал, на чьей он
стороне, и не собирался щадить врага.


IV

Основной источник всей интеллектуальной деятельности де Местра, от
"Размышлений о Франции", вышедших без указания его имени в Швейцарии в 1797
г., мощного, блестяще написанного полемического трактата, в котором
содержится большинство оригинальных или усвоенных извне идей автора, до
напечатанных посмертно "Санкт-петербургских вечеров" и "Исследования
философии Бэкона" - реакции на то, что казалось ему наиболее плоским и
поверхностным из всех способов видения мира, когда-либо предлагавшихся
влиятельными мыслителями. Сильнее всего его раздражал успокаивающий,
натуралистический оптимизм, ценность которого представлялась модным
философам той эпохи (особенно французам) совершенно очевидной. В середине