"Луи де Берньер. Сеньор Виво и наркобарон ("Магическая трилогия" #2)" - читать интересную книгу автора

- А что - может, у нее деньжата при себе. И колечко вон клевое.
- Правда, Заправила велел ее не трогать.
- Он же не сказал "не грабить". - Бандит подмигнул, и напарник
одобрительно ухмыльнулся.
Анику, счастливую и расслабленную, переполняла нежность:
- Милый, я хочу тебя поцеловать. Иди-ка сюда на минуточку.
Она утянула Дионисио в тенистый переулок, прижала к изгороди и, закрыв
глаза, поцеловала. Бандиты выскользнули из-за угла, решили не упускать
случай и, на ходу вытаскивая ножи, бросились к обнимавшейся парочке.
Подбежав, они слегка замешкались, потому что Аника закрывала собой Дионисио.
Тут один задел ногой консервную банку. Дионисио открыл глаза и увидел
бандитов.
Наверное, настоящая смелость - преодолеть страх и сделать то, чего
боишься. Дионисио же, хоть сам этого не знал, был храбрым по природе. В нем
инстинктивно вспыхивала благородная ярость, мгновенно перекрывавшая порыв
спасаться бегством. При виде двух подонков с ножами в нем тотчас взметнулось
бешенство - он решил, они хотят ограбить его и Анику. Дионисио толкнул
девушку на мостовую, спасая от ножей, а сам приготовился встретить
противника.
Сверкавшие гневным презрением глаза, перекошенный рот, широко
расставленные ноги и распростертые руки - Дионисио напоминал ягуара,
изготовившегося напасть на маленького бобра. Бандиты замерли, косясь друг на
друга. Жертва внезапно будто выросла вдвое; то, что казалось жирными
телесами, вдруг обернулось литыми мускулами.
- Что вам нужно, засранцы? - произнес Дионисио четко и угрожающе.
Повисло молчание - каждый убийца надеялся, что заговорит другой.
Наконец, один сказал:
- Давай лопатник!
- Chinga tu madre, hijo de puta![8] - выплюнул Дионисио. Страшнее
ругательства не бывает, за такое оскорбление расплачиваются только жизнью,
но ни один из бандитов не двинулся. За спиной Дионисио поднималась на ноги
дрожащая Аника с пепельно-серым лицом, и убийцы с облегчением переключились
на нее:
- Слышь, ты, лахудра, снимай кольцо.
- Ничего не делай, дорогая. Если кто тебя коснется, оторву ему яйца к
чертовой матери и забью в глотку.
Бандиты понимали, что нужно действовать - кто-то должен шагнуть и
воткнуть нож мужику в брюхо, но обоим не хотелось начинать. Наконец один
устыдился выглядеть трусом и двинулся вперед, перебрасывая нож с руки на
руку. С проворством крупного каймана Дионисио перехватил клешню убийцы,
дернул его на себя и подсечкой сбил с ног. Сам упал рядом и через колено с
хрустом переломил бандиту руку в локте. Тот взвыл, дополз до изгороди и,
поскуливая, привалился к ней.
Второй убийца выпучил глаза и попытался убежать. Но Дионисио, вне себя
от ярости, не дал ему уйти. Точно горная лавина, он всем весом обрушился на
бандита. Тот распластался на земле, потом откатился, и тут, к изумлению
Дионисио, Аника, злобно завизжав, молнией бросилась к поверженному бандиту и
со всей силы пнула его в живот. Потом ногой ударила в лицо, плюнула, а
убийца согнулся пополам, зажимая руками окровавленный рот. Схватив бандита
за волосы, Дионисио запрокинул ему голову, а свободной рукой подобрал