"Луи де Берньер. Сеньор Виво и наркобарон ("Магическая трилогия" #2)" - читать интересную книгу автора

последней, и все". Во взгляде неулыбчивых глаз Хекторо читалась безжалостная
сила, в дымке сизого табачного дыма он походил на Заправилу, и пришельцы,
глядя на плотно сжатые губы этого жилистого человека, подчинялись властным
приказам: "Опрокинули, ребята!" Они тряслись в страхе, видя, как Хекторо
холодно трезвеет с каждой стопкой, которую забрасывал в себя, не
поморщившись и не теряя ни крохи ледяной собранности.
Подошли Мисаэль с Педро, хлопнули пришельцев по спинам и низвергли на
них поток слов, втягивая в беседу, где невозможно было что-либо понять и
хоть что-то вякнуть. Глаза у парочки стекленели и разъезжались. Они
бессмысленно бормотали в ответ: "Да, да, дружище, согласен, верно, так оно и
есть", - даже когда ткнулись головами в стойку бара, а Мисаэль забавлялся,
говоря им: "Сучий ты сын, у тебя рот о-так-от! - как манда у бабы, тебя
мамка от кабана родила, тебя в задницу сто раз драли, молоко твоей матери -
крысиная моча, у тебя яйца меньше изюминки", - и все вокруг хохотали,
наслаждаясь унижением хлыщей, даже шлюхи, которые радовались возможности
передохнуть от лобызаний и тисканья.
Потом Мисаэль свернул две самокрутки. Не простые цигарки, но толстые,
как "гавана" миллионера, и набитые лучшей марихуаной. Такую сигаретку
выкуриваешь в постели, перед тем как предаться любви в нереальных
пространствах, такая сигарета - наивысшее и подлинное воплощение Философской
Идеи сигареты. Мисаэль сунул их в рот прохиндеям, и Хекторо заставил
выкурить до конца; весь бордель наполнился ароматом, а жертвы хихикая
валились с ног и всякий раз, проблевавшись, требовали еще выпивки.
Когда стемнело, Хекторо с Мисаэлем дотащили чужаков до вертолета и
загрузили в кабину. Они хлестали их по щекам и щипали за ляжки, пока те не
запустили и не прогрели двигатель, а потом понаблюдали, как железная
стрекоза на бешеной скорости отбывает не в том направлении.
Через несколько дней вертолет обнаружили высоко в снегах сьерры. Его
нашли индейцы из поселка племени чачи. Накрепко замороженные хлыщи подали
индейцам мысль, что в этой штуковине можно хранить мясо, а не зарывать его в
снег, отмечая место колышком. Два бандита навсегда заморозились на сиденьях,
а индейцы назначили их духами, вечными стражами железной коробки для мяса,
ниспосланной им благодетельным промыслом Виракочи.


9. Ножи

- Ну что, пацаны, - сказал Заправила, - все усекли? Мне нужно, чтоб это
выглядело, как обычный гоп-стоп, типа ребята слегка увлеклись, врубаетесь?
Заберете хрусты и цацки, лады? Что возьмете - ваше, мне оно без надобности.
Сварганите дело - получите плюсы: по новому мотоциклу на нос. Может, даже
повышу - на мокруху переведу, сечете? Тогда получите по "магнуму", а уж
он-то слону яйца отстрелит, идет?
Дионисио с Аникой гуляли под руку по улицам - ждали Рамона, чтобы
отправиться в бар. Два бандита шли за ними метрах в десяти, нервно ощупывая
рукоятки спрятанных ножей и приглушенно переговариваясь.
- Вдруг он станет отбиваться? - спросил один.
- Хрена с два! - ответил другой. - Глянь, какой жирный увалень.
Выпустим ему кишки - и деру.
- Может, и девку почистим?