"Инга Берристер. В омуте любви [love]" - читать интересную книгу автора

мысли, что несносный Джанфранко оказался прав, бедняжка окончательно
расстроилась.
Нельзя было сказать, что виденный ею товар оказался как-то уж
особенно плох, - беда заключалась в другом. Он предназначался для
массового покупателя без особых претензий. Разборчивая клиентура их
магазинчика в Нейсе на такое не польстилась бы...
- Что-то не ладится? - поинтересовался Джанфранко, подходя к Санди.
Вопрос, заданный якобы заботливым и участливым тоном, еще больше
разозлил ее.
- Да, можно сказать и так, - ядовито прошипела она. - В дальнейшем я
была бы признательна, если бы вы предоставили мне самой принимать решения.
С этими словами она нетерпеливо передернула плечами и зашагала по
направлению к отелю. Видя, что Джанфранко идет следом, повернулась и зло
бросила:
- И пожалуйста, прекратите опекать меня, будто я не способна ничего
сделать сама!
- Простите, если невольно обидел вас, но я воспитывался на
старомодный лад. В нашей семье хорошие манеры считаются нормой поведения,
и мужчина обязан выказывать их - особенно по отношению к даме.
- Да уж, я заметила. Полагаю, ваша мать всю жизнь сидела дома и во
всем потакала отцу...
Санди и сама понимала, что ведет себя непростительно грубо. Какого бы
мнения ни придерживалась относительно мужчин, обращающихся с женщинами как
с существами второго сорта, она не имела ни малейшего права критиковать
семейный уклад Грассо.
Но Джанфранко, нимало не обижаясь, запрокинул голову и раскатисто
рассмеялся, явно позабавленный ее тирадой. Что, впрочем, ничуть не
успокоило фурию, в которую превратилась Санди.
- Простите, - наконец извинился этот непредсказуемый человек. - Не
стоило мне смеяться, но, если бы вы знали мою мать, а точнее, когда вы
узнаете мою мать, - поправился он с многозначительным видом, - вы поймете,
почему я не сумел сдержаться. Моя мама - крупный специалист в области
кардиологии. Она работала, сколько себя помню, и не бросает работы сейчас.
Моим воспитанием я обязан дедушке, который жил с нами.
Сердце Санди немедленно преисполнилось раскаянием и сожалением. Ее
дедушка, который жил в маленькой деревушке по соседству с родителями, тоже
был человеком старой закалки и проповедовал необходимость хороших манер.
- Очень сожалею, если вам показалось, будто я пытаюсь опекать вас.
Вот уж ив мыслях не держал... - Джанфранко запнулся, искоса взглянул на
спутницу и негромко произнес:
- Вам когда-нибудь говорили, что у вас чрезвычайно чувственный рот,
так и приглашающий к поцелую? Особенно когда вы с трудом удерживаетесь от
улыбки...
Санди смерила его холодным взглядом.
- Я бы предпочла, чтобы вы не пытались заигрывать со мной, - напрямик
заявила она и попыталась отвести взгляд, но, к собственному удивлению,
обнаружила, что не в силах: в глазах Джанфранко, лишая ее воли, скрывалось
что-то неуловимо опасное, настойчиво-гипнотическое.
- А что заставляет вас думать, будто я заигрываю с вами? - вкрадчиво
осведомился он. - Только не пытайтесь уверить меня, будто не осознали