"Инга Берристер. Время надежд " - читать интересную книгу автора

и вздумает отомстить, настроив Одри против матери? Раньше она бы сказала,
что последнее невозможно, но теперь ни в чем не была уверена, поскольку даже
не заподозрила у Одри способность влюбиться в мужчину, по возрасту
годящегося ей в отцы.
- Послушайте, может, нам лучше войти в дом? Одри предупреждала меня,
что вы не любите, когда вас называют хрупкой, но...
Значит, Одри рассказала ему даже это! Интересно, что еще? Силясь
справиться с потрясением, она попятилась в прихожую. Гость вошел следом. Я
его ненавижу, тут же решила для себя Мейбл. Да и как его не ненавидеть,
если, глядя на него, я вижу на его лице отпечаток прожитых лет и невольно
сравниваю эту зрелость с юностью Одри?
О, Мейбл прекрасно знала мужчин подобного типа - стареющих жизнелюбов,
которым недостаток уверенности в себе мешал завязывать отношения с
женщинами, равными им по возрасту и жизненному опыту. Тщеславие заставляло
их пиявками присасываться к юности и питаться ее соками. Да, она хорошо
знала таких мужчин и презирала их, но ей и в кошмарных снах не снилось, что
Одри может стать жертвой подобного субъекта, как бы он ни был красив. А
данный экземпляр действительно хорош собой, ничего не скажешь, призналась
себе Мейбл, стараясь не обращать внимания на предательскую дрожь, охватившую
ее, когда она подняла голову и обнаружила, что проницательные серо-стальные
глаза изучают ее с задумчивым интересом.
- Вы уверены, что с вами все в порядке? - тихо спросил он. - Одри...
Что он собирался сказать, осталось неизвестным, потому что в этот
момент распахнулась дверь, и Мейбл услышала веселый голос дочери.
- Мама! Мама... где ты?
- Молодежь бывает порой довольно шумной, не правда ли? - небрежно
заметил Ричард Барраклоу.
Мейбл, уже спешившая к двери, на миг замерла на месте. Интересно, что
он имеет в виду, приравнивая себя ко мне? Неужели всерьез вообразил, что я
настолько глупа, что клюну на его удочку? Или таким нелепым способом он
пытается заслужить мою благосклонность, чтобы я легче приняла его в роли
любовника дочери?
При этой мысли ее охватило отвращение, а еще почему-то презрение к
себе, и Мейбл быстро отвернулась от гостя, пока выражение лица не выдало ее.
Она с нарастающим страхом сознавала, что при желании этот мужчина вполне
способен навсегда вбить клин между нею и ее единственной дочерью.
Оставалось только уповать, что со временем у Одри откроются глаза, и
она увидит в Ричарде то, что он в действительности собой представляет, а
именно: мужчину сорока с чем-то лет, который использует энергию ее юности
для подпитки своего самолюбия и тщеславия самца. Тогда ему больше не будет
места в ее жизни, но только Мейбл опасалась, как бы к тому времени не стало
слишком поздно заделывать трещину между нею и дочерью, возникшую из-за
скороспелого, нелепого романа.
Придется быть очень осторожной, чтобы не выдать своего потрясения и
растерянности, подумала Мейбл, спеша навстречу дочери. Через мгновение она
почувствовала, как ее обнимают и приподнимают над полом.
- Ты похудела, - укоризненно заметила Одри, отпустив мать и придирчиво
оглядев ее. Обернувшись к Ричарду, тоже вышедшему в прихожую, она радостно
воскликнула: - Ну, разве она не такая, как я говорила? - Не дожидаясь
ответа, Одри снова повернулась к матери и усмехнулась. - Когда я рассказала,