"Александр Берзин. Буддийско-мусульманские доктринальные отношения: прошлое, настоящее и будущее" - читать интересную книгу автораназывал ангелами, а Мару - Иблисом, дьяволом. Помимо этого в тексте
говорится о перерождении в шести мирах, кармических законах причин и следствий и о том, что слова Будды собраны в Кангьюре - своде их тибетских переводов. Рашид ад-Дин сообщил также, что в то время в Иране были распространены одиннадцать буддийских текстов на арабском языке. Они включали тексты махаяны, такие как "Сутра об устройстве чистой земли блаженства" (санскр. "Сукхавативьюха сутра") о чистой земле Амитабхи, "Сутра о расположении, подобном плетеной корзине" (санскр. "Карандавьюха сутра") об Авалокитешваре - воплощении сострадания, и "Разъяснение о Майтрейе" (санскр. "Майтрейявьякарана") о Майтрейе - грядущем будде и воплощении любви. Однако в описании Рашида ад-Дина встречаются довольно фантастические утверждения. Например, о том, что до принятия ислама жители Мекки и Медины были буддистами и поклонялись идолам в Каабе, которые напоминали Будду. Немногим более чем сто лет спустя, в начале XV века н.э., Хафизи-Абру, служа при дворе Шахруха династии Тимуридов в Самарканде, написал "Собрание летописей" (араб. "Маджма ат-таварих"). Раздел этого текста о Будде и буддизме основывался на труде Рашида ад-Дина. Хотя труды мусульманских ученых по истории Индии содержат описания буддийских верований, в текстах тибетских и монгольских буддийских авторов, посвященных истории Индии после распространения в ней ислама, не удалось обнаружить подобного описания исламских верований. Например, в начале XVII века н.э. в своей работе "История буддизма в Индии" (rGya-gar chos-"byung) тибетский ученый Таранатха описал, как мусульманские армии тюрок-гузов разрушили буддийские монастыри в центральной части Северной Индии во времена ничего не сказано о самом исламе. И даже когда в середине XVII века н.э. из-за голода на родине кашмирские мусульмане переселились в Тибет и мирно проживали там, получив от Пятого Далай-ламы особые привилегии, между этими двумя религиями все еще не было доктринального диалога. Более того, в индийских, тибетских и монгольских буддийских текстах доктринального характера (санскр. сиддханта, тиб. grub-mtha") обсуждение небуддийских верований сводится преимущественно, если не исключительно, к местным индийским системам. Даже когда эти тексты выходят за рамки индийской культуры и рассматривают небуддийские верования - китайские и местные тибетские, - как, например, в работе "Хрустальное зеркало великолепного объяснения, отражающее источники и воззрения всех философских систем" (Grub-mtha" thams-cad-kyi khungs-dang "dod-tshul ston-pa legs-bshad shel-gyi me-long) ученого конца XVIII века н.э. Тукена Лозанга Чокьи Ньимы (Tu"u -bkvan blo-bzang chos-kyi nyi-ma), они не описывают ислам. Единственным исключением из этой тенденции буддийской незаинтересованности исламом был монгольский писатель середины XIX века н.э. Инджаннаши. В своем антикитайском и антиманьчжурском историческом романе о Монголии "Синяя хроника" (монг. "KГ||ke sudar") он отмечает, что ислам и буддизм объединяет общее намерение - "добро". В качестве примера он приводит тот факт, что, когда и мусульманские и буддийские мясники забивают животных, они читают молитву об их перерождении на небесах. Предполагаемое объяснение традиционного отсутствия интереса к исламским |
|
|