"Владимир Бешлягэ. Игнат и Анна " - читать интересную книгу автора

проронила, хоть он трещал, как сорока, всю дорогу, порываясь ее расспросить,
куда собралась, что у нее за дела в городе, и не отважился. А здесь, под
холмом, неподалеку от шлагбаума, где мотор расклеился окончательно, наш
водитель разобиделся на судьбу, выславшую ему эту ведьму на перекресток
дорог. Он был малость суеверен, этот бравый шофер, и, копошась под капотом,
долго бормотал себе под нос дедовские заклятия от сглаза, что должно было
означать: шла бы ты своею дорогой, другого останови дурака и морочь ему
памороки! Но она все сидела, неподвижно, терпеливо, словно закаменев на
своем месте... Просто удивительно, что она соизволила спуститься к этому
долговязому за оградой. Интересно, о чем она там с ним судачила? Ведь
казалось, она и вовсе языком шевелить не умеет.
Забросив пустое ведро в кузов, он усаживается за баранку.
- Мэй, шофер, мэй! Обожди меня, друг!..
Водитель вопросительно смотрит на пассажирку: кажется, кричал кто-то?
Она молча кивает на Игната, бегущего от ворот к машине.
- 0ожди, я тоже еду! - Игнат дергает ручку дверцы. - Найдется
местечко?
- Да уж полезай, - разрешает шофер. - В кузове холодно.
Женщина сторонится, вся подобравшись, хотя и так занимает немного
места. Игнат садится неловко, чуть боком, и закрывает за собой дверцу.
Машина плавно катится по шоссе: судьба сделала свое пока еще непонятное
дело. За холмом открылся участок ровной дороги между голым виноградником и
опустелым сливовым садом. Дальше побежали озимые; напоенная осенними дождями
пшеница до горизонта раскинула свой ярко-зеленый густого ворса ковер.
Но что это? К ветровому стеклу приникло несколько белых снежинок.
- К хорошему снегу, - говорит шофер, не поворачивая головы.
- Рановато бы, - отзывается Игнат, поглядывая на спутницу, сжавшуюся в
комочек между ним и шофером: а ты что молчишь? Но она только плечами повела,
ей холодно при виде этих первых вестников зимней стужи.
- Как-никак конец ноября, - бубнит шофер. - В иные годы выпадал и
раньше...
Женщина чуть наклоняется вперед, напряженно вглядываясь в дорогу сквозь
грязное стекло.
- Да, - качает она головой, не объясняя, что именно означает ее "да":
то ли и впрямь рановато для снега, то ли это ответ ее собственным затаенным
тревогам и мыслям.
Где-то через полчаса за верхушками деревьев на обочине шоссе является
вдали бело-сизая хмарь, она разрастается, клубясь как живая, - это не туча,
это валит дым из полосатых каменных труб - машина приближается к городу.
Завеса мокрых деревьев резко разрывается, и под прямым углом слева
открывается широкая магистраль с разделительной полосой, за ней ряд белых
недостроенных корпусов - механический завод из центра города перебазируется
на окраину. Где-то вдалеке свистит тепловоз, и ему отзывается эхо в долине
Днестра; река здесь гигантской петлей огибает город.
Переехали железнодорожное полотно, шофер газанул и успел проскочить под
опускающимся шлагбаумом. По обе стороны дороги тянутся трех- и пятиэтажные
коробки недавно заложенного микрорайона. Машина сворачивает влево на узкую
улочку с низенькими, будто старосельскими домиками и, проехав еще немного,
останавливается.
Порывшись в карманах, Игнат достает несколько монет, кладет их на