"Владимир Бешлягэ. Игнат и Анна " - читать интересную книгу автора

водитель снова нырнул под капот. Женщина, через плечо на него покосившись,
допивает воду и, вытряхнув последние капли из чашки, возвращает ее Игнату.
- Спасибо, добрый человек.
С легким поклоном она взглядывает ему прямо в глаза, бесстрашно,
впервые. И как-то удивленно, словно только его увидела. Поворачивается, идет
к машине. Игнат стоит с чашкой в руке, глядя, как она удаляется неслышными
медленными шагами. И вдруг, как мол догадка пронзает его: уходит! навсегда
из его жизни уходит! Он изо всех сил сжимает колья забора - болен я, что ли?
Женщина эта прямо в глаза посмотрела... какие глаза, какой взгляд у нее... А
она уже остановилась перед канавой - не перейдет, ни за что, нипочем! -
радуется Игнат. Он очень надеется, что она все же к нему повернется, слово
хоть скажет, попросит помощи у него, Но она перешла на ту сторону свободно,
точно на крыльях. Вот поднимает руку, открывает дверцу, забирается на
ступеньку - ножки ее одна за другой исчезают в кабине, - дверца
захлопывается.
Игнат хмурится - чем она опоила меня, что я потерял голову, как
пацан? - пристально разглядывает чашку, стараясь, чтобы женщина в машине
этого не заметила. Ему кажется, что ручка чашки еще сохранила тепло ее
пальцев, он даже угадывает следы ее губ на фарфоре, как красиво она ее
держала, как долго пила...
Мотор ошалело затрепыхался. Шофер рванул ручку из-под радиатора.
Игнат еще стоит несколько мгновений, поворачивается, идет к дому.
Посреди двора запинается: уезжает! Словно его в грудь кто толкнул: как, ты с
ней даже не простишься? Оборачивается - конечно, она на него смотрит. Он
машет ей чашкой:
- Счастливой дороги!
Желтый платок склоняется в легком поклоне, совсем как в тот раз, когда
благодарила за воду. Игнат решительно направляется к дому: если слушаться
сердца, оно далеко заведет. Ступает тяжело, сильно вонзая каблуки в
размякшую глину. Глубокие следы остаются за ним. Рука с чашкой ходит широко,
вперед-назад, вперед-назад, в такт его тяжелому шагу. Глаза сужены, почти
закрыты, он старается занять себя мыслями о самых земных вещах - о
потерявшихся вилах, которые Гулица наверняка не принес - забыл на конюшне,
их втоптали в навоз, и какой-нибудь трактор вывалит навоз в поле, а весной
попрут из земли молодые железные вилы... Но как ни крути, ни верти, а все
перед глазами Игната маячит желтый платок незнакомки и ее глаза... какие
они? хотя бы цвета какого? Игнат входит в сени, толчком распахивает дверь
направо, в чистую каса маре, налево, в детскую, где и пол еще не настелен, -
там стоят бочки с вином, картошка - погреб еще не закончен, - мешки с
кукурузной мукой и всякая домашняя рухлядь. И снова ok разглядывает чашку -
по щербинке на донышке узнает свою из той пары заветной с золотыми
цветочками. Иногда, пусть редко, но случалось им гонять чаи зимними
вечерами, и Анна шептала: "Отдай мне твою чашку, давай поменяемся, а я тебе
мою дам, чтобы ты обо мне помнил всегда. И завтра тоже, когда будешь камни
свои бить". - "Я не бью, радость моя, я их складываю". - "Ну, как станешь
кидать их там, знай, если обо мне вспомнишь, у тебя сил прибавится..." -
"Хочешь, возьму ее с собой на работу?" - "Нет, нельзя, разобьешь - может,
мою взять?" - "Упаси тебя боже!" - "Почему?" - "Не хочу, чтобы из нее пили
другие, другая. Я знаю, у вас там в карьере работают женщины, а я одна хочу
пить из твоей чашки..." "Ты одна, - повторяет Игнат и виновато ставит чашку