"Владимир Бешлягэ. Игнат и Анна " - читать интересную книгу автора

то, что глазеет на незнакомку. Надо бы эти чертовы грабли отыскать... тьфу,
то есть вилы! Неизвестно чем эта женщина здорово его зацепила. Нет, на жену
шофера она не похожа. А то си-Дела бы в кабине и не высовывалась. Или
костерила бы почем зря своего мужа-задрыгу. Нарядная... Видно, парень
подобрал ее на дороге. Отчего же она не остановит Другую машину? Чего ждет
терпеливо? Чего мешкает здесь?...
- Добрый человек, не дашь ли напиться?
Игнат так растерялся, что ни слова не понял. Смотрит на нее чуть ли не
с ужасом, как на чудо-юдо заморское. Переспросил бы: что, мол, ты сказала? -
да неловко, еще примет за дурака. И, в сущности, о чем может спрашивать
путница, незнакомка, если не о самых обыкновенных вещах: о времени, о
дороге, о... По запекшимся губам женщины он наконец догадывается:
- Водицы подать?
Она кивает и смотрит на кран во дворе, из которого звучные капли падают
на дощечку и растекаются лужицей вокруг молодой яблони. Перехватив ее
взгляд, Игнат почти умоляет:
- Нет... то есть нет! Не годится из крана - ржавчиной отдает и
холодная. Я из дому принесу, сейчас, погоди!..
Опрометью, как подросток, кидается к дому, словно бы не ворочал всю
неделю камни, словно бы не месил нынче грязь по всему селу, словно бы не
было нынешней Мучительной ночи. Влетает в сени, тычется по углам; куда же я
задевал кружку? Бежит на кухню, там ее нет, ищет в комнате - на столе не
видать. Останавливается запыхавшись: да где же она? Пот его прошибает - вот
незадача, человеку напиться, а посуда как провалилась. Это называется
хозяин. Называется - в доме порядок. А человек ждет, губы у него обметало от
жажды. Кто знает, откуда она, бедная, едет? Как же это она хорошо по-женски
сказала: "Добрый человек, не дашь ли напиться?" Напиться... Человеку
напиться... Кружка стоит, как ей и положено, на фанерной крышке ведра, в
углу сеней, на табурете. Что он, ослеп или совсем обалдел? Но кружка ему не
нравится, нельзя в такой посудине подать человеку воду. Он опять бежит в
комнату, падает на колени перед буфетом и с самого низу достает чашку - одну
из двух заветных, с золотыми цветочками, - ополаскивает ее в сенях,
наполняет, выносит.
Подает чашку через забор, а когда женщина подносит ее к губам, отводит
взгляд в сторону: пусть пьет спокойно, видно, истомилась. Сквозь колья
ограды видит ножки ее. Холодно, наверно, в капроне... Да и туфельки не по
сезону. Игнат густо краснеет. Как это я так потерялся: и кружку найти не
мог, и вообще как сопливый мальчишка! А теперь сквозь забор на ножки
уставился...
Он с достоинством поднимает глаза и привычно опускает руки на верхушки
кольев.
Женщина пьет, чуть от него отвернувшись, так что Игнат видит за желтым
краем платка только край чашки - она держит ее за ручку двумя пальцами, сжав
их так сильно, что кровь отливает из-под ногтей. Рука ее слегка дрожит.
- Готово! - слышен голос шофера. Из-под капота сперва появляются его
тощие, торчащие врозь лопатки, потом все остальное. - Хоп! - он спрыгивает
вниз и спешит к дверце кабины.
Незнакомка не может оторваться от чашки, а Игнат ее успокаивает:
- Пей, не спеши, когда еще он заведется...
И точно, мотор дрожит, кашляет, не заводится. Изрытая проклятия,