"Станислав Бескаравайный. Беспанцирная черепаха " - читать интересную книгу автора

Бескаравайный С.С.(c)


Беспанцирная черепаха.

- Но вы умерли, барон. У вас есть могила.
- Придется снести.

"Тот самый Мюнхгаузен"

Эта квартира всегда нравилась ее обладателю. Она подходила к нему, как
хорошая перчатка к руке - не давила на виски тесными стенами, а на макушку
низким потолком, но и не дразнила далекими пыльными углами или ветхой
мебелью. В ней было ровно столько жизненного пространства, сколько надо для
отдыха и работы. Внешнее расположение тоже было комфортным. Этаж достаточно
высокий, чтобы вонь от мусорных бачков не залетала в форточку, и достаточно
низкий, чтобы отключение лифта превратилось в трагедию. Дом, хоть и стоял
поблизости от городского центра, располагался не настолько престижно, чтобы
по его коридорам шастали риэлторы в поисках свободной жилплощади.
Художнику, высокому худощавому человеку, состоявшему будто из одних
хрящей, при обмене особенно понравились липы, что волновались зелеными
облаками перед самыми окнами. Стены он расписал картинами летних садов,
лесов и опушек, которые населил зверьем и самыми красивыми птицами, что
нашлись в справочнике. Он любовно обставил новоприобретенное жилище,
перевезя сюда свои лучшие работы, потратив все заначки и даже заняв по
случаю у всех возможных знакомых.
Работалось ему здесь хорошо, краски исправно ложились на холст,
вырисовывались композиции, выступали из небытия лица. Он не был особенно
модным или известным живописцем. Стиль - рисование фантастических зверей,
как можно более подробное, по всем биологическим канонам - ценился
немногими эстетами, им любовались биологи, могли удивляться дети. Так бы и
остался художник неизвестным чудаком, не появись на горизонте сказка в купе
с фантастикой: издательствам всегда требовался рисунок очередного мутанта,
дракона или гоблина. И Скреститель, как его прозвали охочие до шуточек
коллеги, чтобы выдать на гора сотый вариант оборотня, сращивал на бумаге
гиену с человеком: высчитывал длину позвонков, ширину лобных костей и уклон
лица - только потом зажигал в глазах на холсте огонек ярости и жажды
убийства. Иногда он переносил удачного монстра в лес, что шумел на стенах,
но в компании нормальных зверей такой экземпляр смотрелся слишком одиноко,
часто давил на художника тяжелым взглядом и скоро исчезал под слоями
зеленой краски.
Исправно текли в кошелек гонорары, отдавались долги, росли сбережения.
Художник обзавелся новомодной штуковиной - кредитной карточкой и полюбил
вынимать деньги из соседнего банкомата среди рабочего дня.
Был ли он счастлив? Неизвестно. Наверное, он слишком пытался подражать
богемному образу жизни - тщательно выдерживал свой облик, репетировал перед
зеркалом жесты, коллекционировал в уме эффектные фразы. Но ему отчаянно не
хватало той малости, того оттенка уверенности, что превращает эту мишуру в
подлинный облик. Над ним не смеялись - он не лез вперед и не стремился
прославиться, искупавшись на сцене в бочке с вином - его вежливо не