"Анатолий Безуглов. Вас будут называть "Дикс" (Приключенческая повесть)" - читать интересную книгу автора

голосом спросил:
- А доброе имя человека?
- Слушайте, Песчанский, я не народный заседатель, и на меня ваши
красивые слова не действуют.
- А жаль. - Песчанский сощурился. - Вы ведь еще не доказали, что
Горбушин совершил преступление, а уже всенародно объявили его убийцей.
Задумайтесь над этим, и тогда вам станет ясно, что это не просто красивые
слова. Поставьте себя на его место.
- Если бы я поставил себя на его место, то давно бы уже признался, -
невольно вырвалось у меня и, чтобы прекратить этот ненужный спор, вышел из
комнаты.
Вернувшись к себе в кабинет, я достал из сейфа папку с делом и в
который раз внимательно стал изучать весь собранный материал. Почему
Горбушин столь упорно запирается? Он прекрасно должен понимать, что улики
против него. Если он совершил наезд... Стоп! Какого черта я уперся в эту
версию? Видимо, потому, что она удобная, все под рукой: машина, Горбушин. А
что, если наезд совершил не он? Тогда кто? Нет, Карпов был сбит именно этой
машиной, тут сомневаться не приходится. Криминалистика - наука точная. А за
рулем этой машины сидел Горбушин. Значит, виноват все-таки он. "Опять ты
себя загоняешь в тупик, - с досадой подумал я. - Ясно пока одно: наезд был
совершен грузовиком "ГАЗ-51", все совпадает - и след протектора, и царапины
на правом борту. Если наезд совершил не Горбушин, то, значит, за рулем
находился кто-то другой. Могло же такое случиться".
- Что вам давало основания так думать?
Лазарев пристально посмотрел на меня и, чуть понизив голос, внятно
сказал:
- Рудов был, конечно, прав, в деле оставалось много неясного. Что это
за желтые волоски на голове убитого? Что за осколок стекла? Ну хорошо.
Осколок мог лежать на месте преступления случайно. А волоски? Чертовщина
какая-то... В конечном итоге и признание Горбушина ничего не давало. Вы же
знаете, что признание обвиняемого не есть бесспорное доказательство его
вины. К тому же было еще одно обстоятельство, которое наводило на
размышления.
Дело в том, что после вскрытия трупа Карпова Першин написал в
заключении, что удар, приведший к перелому основания свода черепа, мог быть
нанесен до наезда. Следовательно, Горбушин мог наехать на Карпова уже после
того, как тот был мертв. Мне это показалось маловероятным. Если бы дело
происходило ночью, такой вариант был бы возможным. Но днем не заметить
человека, лежащего прямо на шоссе... Я решил посоветоваться с Першиным. Ум
хорошо, а два лучше...
В райотделе Николая Николаевича не оказалось, и я отправился к нему
домой. Погода стояла холодная, заметно подморозило. Тротуары покрылись
тоненькой корочкой льда, сапоги скользили, и пришлось идти медленно и
осторожно. Не успел я сделать несколько шагов, как на крыльцо выскочил
Скирда.
- Сергей Васильевич! - громко крикнул лейтенант и, увидев, что я
остановился, спрыгнул с крыльца. Сильно разбежавшись, он не смог затормозить
на скользком тротуаре и проехал на подошвах ботинок мимо меня, нелепо
размахивая руками.
- В чем дело, Скирда? - строго спросил я, глядя на его возбужденное