"В.В.Бибихин. Мир" - читать интересную книгу автора

нас с целым миром.
Это, скажут нам, только настроения, психология. Нам вместо хорошей
философии, оперирующей содержательными концепциями, хотят подсунуть
психологию, да еще хуже, какой-то импрессионизм, мерцание смысла, когда надо
крепко взять понятие в руки и держать его, не выпуская. А настроения - мало
ли у кого могут быть какие настроения. Правда, вспомнят, у Хайдеггера
настроение значит что-то важное. А сам Хайдеггер теперь вроде бы уже
признанно занял место в современной мысли. Из-за Хайдеггера понятие
настроения начинает исподволь проскальзывать в академическую философию. Во
всяком случае, маленькая статья "Настроение" включена в философский
энциклопедический словарь. В пятитомной философской энциклопедии уже
упоминалось мельком, что в философское сознание понемногу внедряются,- не во
всякое пока, а в сознание философов-персоналистов, т. е. не вполне еще
наших,- такие "непривычные для философии понятия", выражающие "острые
моменты обыденного человеческого существования", как настроение, забота,
страх.
Они - объясняют нам - "моменты человеческого существования". Т. е.,
по-видимому, человеческое существование, как бы неизменная субстанция, имеет
свои состояния, как бы акциденции; к последним относится настроение.
Объяснение рассчитано на общепонятность. Мы узнаем привычное: есть человек,
есть его настроения, они приходят и уходят, но это не беда, от них остается
опыт, личность обогащается, питается потом зарядом былых настроений,
делается более зрелой, анализируя их смену.
В уже упомянутой статье "Настроение" читаем прямо-таки дефиницию:
"Настроение - целостная форма жизнеощущения человека". Как это понять? Опять
все вроде бы, само собой разумеется. Существует жизнеощущение человека;
знаем же ведь мы по себе, что живем и одновременно ощущаем, что живем. Наше
жизнеощущение, далее, похоже на поток,- положим, на ту реку, о которой как
будто бы говорил Гераклит, или на поток сознания, о котором говорят в 20-м
веке. Словом, жизнеощущение это некий поток жизни. Все течет и все
изменяется, или наоборот, все течет и ничего не меняется; дело не в деталях,
а в том, что наше жизнеощущение - недооформленный поток, приобретающий в
настроении целостную форму.
Откуда спустилась целостная форма? Как она смогла ввести в свои берега
поток жизнеощущения? На этот вопрос мы уже не слышим ответа. По-видимому,
для автора определения речь идет опять о слишком понятных вещах. Как-то
смогла!
Мы же видим, что вес на свете так: то расплывается и разбрасывается,
так что не уловишь и не соберешь, то снова створоживается в целостную форму.
Форма единства, целостная форма - это, говорят нам, закон жизни, закон всего
действительного. Организмы, социальные процессы, кораллы - все неким образом
кристаллизуется в целостные формы. Так и поток жизнеощущения. Нечего
спрашивать, откуда взялась целостная форма. Ею все на свете устроено; в
конце концов, даже хаос - только определенная степень ослабления целостной
формы. Всякое познание, учат нас, тоже "начинается с нерасчлененного
представления о целом", а если бы не было целого, мы ничего не смогли бы и
познавать. Так что, нас пристыдят, не надо спрашивать, откуда взялась
целостная форма. Без целостных форм не было бы ни сущего, ни познания. Между
прочим, мир - тоже целостная форма, а именно верховная форма самой
всеобъемлющей цельности.