"Сергей Бычков. Одна строчка в летописи " - читать интересную книгу автора

живым!" И Андреева жена Марья да Михайлова жена Аксинья на рассвете
причитали: "Вот уже для нас обеих солнце померкло в славном городе Москве,
домчались к нам с быстрого Дона горестные вести, неся великую печаль:
повержены наши удальцы с борзых коней на суженом месте на поле Куликовом, на
речке Непрядве!"
А уж Див кличет под саблями татарскими, а русским богатырям быть
израненными.
Щуры запели жалостные песни в Коломне на забралах городских стен, на
рассвете в воскресенье, в день Акима и Анны. То ведь не щуры рано запели
жалостные песни - запричитали жены коломенские, приговаривая так: "Москва,
Москва, быстрая река, зачем унесла на своих волнах ты мужей наших от нас в
землю Половецкую?" Так говорили они; "Можешь ли ты, господин князь великий,
Днепр загородить, а Дон шлемами вычерпать, а Мечу-реку трупами татарскими
запрудить? Замкни, государь, князь великий, у Оки-реки ворота, чтобы больше
поганые татары к нам не ходили. Уже ведь мужья наши побиты на ратях".
В тот же день, в субботу, на Рождество святой Богородицы, разгромили
христиане полки поганых на поле Куликовом, на речке Непрядве.
И, кликнув клич, ринулся князь Владимир Андреевич со своей ратью на
полки поганых татар, золоченым шлемом посвечивая. Гремят мечи булатные о
шлемы хиновские. И восхвалил он брата своего, великого князя Дмитрия
Ивановича: "Брат Дмитрий Иванович, в злое время горькое ты нам крепкий щит.
Не уступай, князь великий, со своими великими полками, не потакай
крамольникам! Уже ведь поганые татары поля наши топчут и храброй дружины
нашей много побили - столько трупов человеческих, что борзые кони не могут
скакать: в крови по колено бродят. Жалостно ведь, брат, видеть столько крови
христианской. Не медли, князь великий, со своими боярами". И сказал князь
великий Дмитрий Иванович своим боярам: "Братья, бояре и воеводы, и дети
боярские, здесь ваши московские сладкие меды и великие места! Тут-то и
добудьте себе места и женам своим. Тут, братья, старый должен помолодеть, а
молодой честь добыть". И воскликнул князь великий Дмитрий Иванович: "Господи
боже мой, на тебя уповаю, да не будет на мне позора никогда, да не посмеются
надо мной враги мои!" И помолился он богу, и пречистой его матери, и всем
святым, и прослезился горько, и утер слезы.


27

И тогда, как соколы, стремглав полетели на быстрый Дон. То ведь не
соколы полетели: поскакал князь великий Дмитрий Иванович со своими полками
за Дон, а за ним и все русское войско. И сказал: "Брат, князь Владимир
Андреевич, - тут, брат, изопьем медовые чары круговые, нападем, брат, своими
полками сильными на рать татар поганых".
И начал тогда князь великий наступать. Гремят мечи булатные о шлемы
хиновские. Поганые прикрыли головы свои руками своими. И вот поганые
бросились вспять. Ветер ревет в стягах великого князя Дмитрия Ивановича,
поганые спасаются бегством, а русские сыновья широкие поля кликом огородили
и золочеными доспехами осветили. Уже встал тур на бой!
Тогда князь великий Дмитрий Иванович и брат его, князь Владимир
Андреевич, полки поганых вспять повернули и начали их бить и сечь
беспощадно, тоску на них наводя. И князья их попадали с коней, а трупами